Читать «Мистер Муллинер рассказывает» онлайн - страница 99

Пэлем Грэнвил Вудхаус

– Волноваться? – сказал Дадли. – Мне? Из-за чего бы я стал волноваться?

Бобби исчезла. Дадли отошел от окна. Из коридора донеслись отзвуки перешептывания. Кто-то легонько постучал в дверь. Дадли открыл ее и увидел на коврике посланницу. В глубине коридора маячил, тактично отступив на задний план, дворецкий Симмонс. Приклад ружья он приставил к ноге.

– Дадли, – прошептала мисс Уикхем, – у тебя с собой есть деньги?

– Да. Небольшая сумма.

– Пять фунтов? Для Симмонса.

В Дадли пробудился воинственный дух Финчей. Его кровь закипела.

– Ты хочешь сказать, что после всего этот типчик ждет от меня чаевых?

Он метнул через ее плечо яростный взгляд в человека позади ружья, который в ответ угодливо улыбнулся. Видимо, объяснения Бобби убедили Симмонса, что он был несправедлив к Дадли, поскольку его враждебность, столь заметная еще совсем недавно, теперь исчезла.

– Ну, видишь ли, – сказала Бобби, – бедняжка Симмонс беспокоится…

– Я рад, – сказал Дадли мстительно. – Особенно если беспокойство сведет его в могилу.

– Он боится, что мама рассердится на него, когда узнает, что ты уехал. Он не хочет лишиться места.

– Человек, который не хочет выбраться из такого места, последний осел.

– А потому на случай, если мама взбесится и уволит его за то, что он плохо тебя сторожил, он хочет получить что-нибудь на лапу. Для начала он запросил десятку, но я выторговала у него половину. Так что выкладывай, Дадли, милый, и начнем действовать.

Дадли достал пятифунтовую бумажку и проводил ее долгим тоскливым взглядом, исполненным любви и сожаления.

– Вот, бери, – сказал он. – Надеюсь, он потратит ее на алкогольные напитки, налижется до чертиков, споткнется и сломает себе шею.

– Спасибо, – сказала Бобби. – Он поставил еще одно малюсенькое условие, но тебе незачем беспокоиться.

– А какое?

– Да самое пустяковое. От тебя ничего не требуется. Так что можешь не беспокоиться. А теперь начинай завязывать узлы на простынях.

Дадли уставился на нее.

– Узлы? – переспросил он. – На простынях?

– Чтобы спуститься по ним.

Ведущим жизненным правилом Дадли было не прикасаться к своим волосам после того, как они были расчесаны, набрильянтинены и уложены в модный зачес ото лба, но в эту ужасную ночь все правила цивилизованной жизни полетели в тартарары. Он вцепился в свою шевелюру, забрал ее в горсть и закрутил. Только такой радикальный жест мог выразить всю глубину его чувств.

– Ты серьезно предлагаешь, чтобы я вылез в окно и ссыпался вниз по завязанным узлами простыням?

– Боюсь, что так. Симмонс настаивает.

– С какой стати?

– Ну…

Дадли застонал.

– Я знаю, – сказал он с горечью. – Он шлялся по киношкам. Вот так всегда. Предоставляешь дворецкому свободный вечер, а он шмыгает в кино и выходит оттуда в помутнении рассудка, воображая, будто играет звездную роль в каком-нибудь «Сжатом кулаке». Завязанные узлами простыни! – Такая буря чувств бушевала в Дадли, что у него чуть было не вырвалось: «Что за вздор!» – Да он просто слабоумный и несет чушь. Не будешь ли ты так добра объяснить мне, почему эта бедная глупая полоумная скотина не может просто выпустить меня через входную дверь, как человека и брата?