Читать «Девятнадцать стражей (сборник)» онлайн - страница 189

Только нужно идти в одиночку. Помощь от любого из всех плохая, а главное – никто из всех никогда еще не убивал бога. Если все узнают, что Четыре Уха сделал то, чего не делал никто, все станут смеяться. Ведь смеялись же все, когда Четыре Уха нырял туда, куда никто из всех донырнуть не мог!

А еще Четыре Уха придумал идти сразу, пока не ослаб от голода и пока не успел испугаться грызунов. Четыре Уха умный…

Вот только от ума пользы выходит мало.

Четыре Уха идет, идет, идет… Быстро идет. Очень-очень долго идет. Помётный Катышка уже совсем низко опустился, он потемнел, выкраснел, как остывающий уголь… И он вроде бы сделался больше – значит, стал ближе. Но только он, Огненный-то Небесный Ходок, сделался больше уж очень ненамного. На самую малозаметную чуточку. Значит, до его логова еще идти, и идти, и идти… Не богу – Четыре Уха.

Значит, Четыре Уха успел пройти совсем немного. Это, наверное, оттого, что он две руки жизней не ел. И ослаб. Колени дрожат, болит плечо, натертое топором; кожа так вспотела, что все клопы повылазили из-под чешуи и забрались на набедренную повязку – там суше; в пустом животе урчит гулко и беспрерывно… Подкрадываться с таким урчанием в животе глупо – даже мертвый бог услышит, оживет и не позволит себя убить насовсем… Да Четыре Уха и не успеет в нынешней жизни дойти до логова помётного бога. Он, Четыре Уха, уже теперь не смог бы ответить (это если бы кого-нибудь глупого укусило спросить), чего ему, Четыре Уха, больше хочется: есть, отдохнуть или умереть до нового света? Наверное, все-таки есть. И отдохнуть. И умереть.

Но помётный Катышка пускай не надеется. Четыре Уха в нынешней жизни обязательно убьет какое-нибудь мясо, съест это мясо… Ну, еще несколько зубов потеряет – не страшно, никого из всех рядом нет, а Четыре Уха потом сумеет придумать хороший рассказ, почему потерялись зубы. Вон Рыбогуба задел по лицу хвостом рогатый хрипун – у Рыбогуба теперь всего два клыка осталось, и почти никто из всех над Рыбогубом за это не смеется…

Так вот, Четыре Уха в нынешней жизни поест, отдохнет мертвым, а уж в жизни будущей, сытый да отдохнувший, обязательно дойдет до логова помётного бога. Обязательно дойдет… вот только бы прежде не встретиться с грызуном. Хотя… Четыре Уха так устал… Не только от ходьбы устал; устал от всей вереницы своих никак не желающих закончиться жизней. От каждожизненных драк – вон голов на кровле столько уже, что хижина вот-вот провалится внутрь себя… От смеха устал (ведь надо всем смеются – даже над тем, что столько голов на кровле нет больше ни у кого)… До того устал, что с радостью бы отдохнул в брюхе у грызуна. Так бы даже лучше. Тогда никто из всех не сможет украсить кровлю головою Четыре Уха, не сможет сказать: «Я навсегда убил Четыре Уха, которого до меня еще не убивал никто из всех-всех»…

Он думал и думал про все про это, а сам шел и шел. Несколько раз ему казалось, будто бы сзади кто-то подкрадывается – тогда он перехватывал топор обеими руками и оборачивался, но за спиной не оказывалось никого, кроме его же собственной длиннющей тени. И Четыре Уха вновь клал оружие на плечо и отправлялся дальше.