Читать «Анархия non stop» онлайн - страница 93

Вот Кафиеро, в целях конспирации, сурьмит брови Бакунина. Кафиеро, в конспиративных целях, рисует другу оспины и закрашивает хной его седины. Кафиеро, без определенной цели, прокалывает сосок старика и цепляет туда блестящую цыганскую серьгу. Террорист Кафиеро подарил Михаилу Александровичу виллу Барроната, где, в подвалах, пылилось оружие всех сортов.

Воспитание таких волчат, как Нечаев, перепугавший своей лунной религией православного эпилептика Достоевского, делает из Бакунина универсального агента, вербовщика, информатора, добровольно записавшегося в «undesirables» (неугодные люди, в некоторых странах синоним «ticket-of-leafe», неожиданно и досрочно освобожденных). Остается выяснить источник мотивации, какая служба, орден вели его? Из сравнения следующих диаграмм видно: агент по кличке «Лев» по основным характеристикам ближе всего к другому непонятному агенту — Аввакуму Петрову.

Марксистским сказкам он предрек недолгую жизнь в головах деревянных кукол, обреченных стать топливом в печи настоящего мирового восстания. Выступая под дождем в Лионе на улице, украшенной черным, он признался: из всех нынешних движений полностью солидарным можно быть только с луддитами, объявившими войну станкам, паровым котлам, железным дорогам и прочим распространителям вируса безработицы.

Перед вами чертеж, напоминающий обсерваторию в разрезе. В Барронате Бакунин конструировал из двухсот зеркал и магнита аппарат, способный передать солнечный луч с башни на поверхность ближайшего озера в условленный час и послать его дальше, к следующему уловителю-транслятору, через границу, вновь отражая свет от воды, и так по всему свету ради единовременного выступления всех федераций, лишь бы хватило солнца. Не является ли чертеж этого насостоявшегося чуда конспиративной попыткой высказать свою подлинную утопию? Для выяснения переведите технические термины в психоаналитические. По более смелой версии, схема представляет собой строение человеческого мозга и черепа, как их представлял себе Бакунин.

Изображать, искажать, переодеваться ему приходилось часто. На итальянской границе крестьяне предложили ему одежду священника, но он возмущенно отказался, как будто ему предлагали сан. Пришлось везти в стоге с сеном, куда он с радостью залез и тотчас уснул там без снов, как эмбрион в утробе. Точно так же он не захотел брить бороду и стричься на прусской границе, и пришлось прикинуться греком, ни слова не разумеющим по-немецки.

Что, по-вашему, означает такой отказ и такое согласие? Отказ от временного сана и бритья, согласие стать неутаимой иглой в стоге, стать безъязыким в обществе говорящих.

«Литератор» — нередко отвечал он на письменный вопрос о роде занятий и вряд ли лукавил. У литературы был и остался опасный для литераторов шанс послужить непонятным агентам, пока таможенники, пропускающие нас в тираж и через границы, не поумнели.

Смотрите, Бакунин, погруженный Кафиеро в транс, рисует не глядя на скатерти свой аллегорический портрет: собака-поводырь тянет на поводке за собой труп скончавшегося хозяина. Михаил Александрович дает понять гипнотизеру, что собака же, сама, и убила старика.