Читать «Анархия non stop» онлайн - страница 41

Сразу после «сигнала» Макс готов вместе со своей бригадой забаррикадировать помещение и присвоить содержимое складов. В случае прихода хозяев — оказать вооруженный отпор, привлекая на свою сторону мест­ных жителей, заманив их в дружину дармовым видаком. После последнего выяснения отношений — принять руководство и начать труд по-новому, на себя, перерегистрировав фирму как собственность бригады.

Революционный синдикализм призван доказать заигравшимся биржевикам приоритет непосредственного производства, даже если для наглядности это производство придется на некоторое время прекратить или пустить по неожиданному руслу. Соблазнительный язык биржевого шаманизма рисует нам при помощи трендовых графиков лик лукавого духа, которому молятся игроки в капитал. Революционный синдикализм ведет к поджогу биржи и выключению экрана, диктовавшего курс. Революционный синдикализм — это попытка шантажировать бесконечноликого финансового демона.

Если губернатор говорит: «Я не против протеста, но только не забастовки, за них будем судить» — значит, перед нами агент демона эксплуатации, т.е. враг труда и народа. Если лидер парламентской оппозиции обещает по ТВ «мирный протест по намеченному маршруту», экономическая цена которого — «ноль», значит, мы имеем дело с оппортунистом, предателем общих интересов и оракулом финансовой преисподни.

Несогласные будут проигрывать до тех пор, пока цена их протеста и стоимость их требований по крайней мере не сравняются.

Шум

«Где, где, где, где, где пропала, где?» — спрашивает популярная летом рельсовой войны и крупнейшей в постсоветской России шахтерской стачки группа «Мумий Тролль» — «там-там, там-там-там-там, там, там-там» — отвечает она сама себе летом, когда атеист-ветер поснимал с колокольни и храмов Новодевичьего кресты, воткнул их в жирную кладбищенскую почву, почти превратил в мечи.

Большинство «текстов» этого шумящего коллектива, гастролирующего по шумящей стране, балансируют на грани речи, скользят на грани высказывания, за которой открывается просто шум. «Мумий Тролль» (имя, кстати, в таком написании опять же мало что значащее, шумовое) пошли по пути имитации словоупотребления на шаг дальше, чем «Ногу Свело» или «Ляпис Трубецкой».

Псевдовербальность, стремление заменить семантику фонетикой, выдать шум за значащее слово, а всякое слово, наоборот, представить как шум — реальное направление оглушающей, т.е. развлекающей, индуст­рии постклассического капитализма. Люди капитализма должны хотеть «слушать», но не должны хотеть «слышать». Определите разницу. Слушать — процесс, не предполагающий результата. Слышать — подразумевает результат, т.е. сущностное изменение положения слышавшего, неизбежную ответственность. Для человека капитализма вся ответственность лежит на манипулирующей им корпорации, он идет по улице и не дает себе думать, бесконечно повторяя про себя последний шумовой набор из телевизора, радио или просто вылетевший из витрины. Человек капитализма жует вместе с жвачкой эту бесконечную песенку, бессознательно имея в виду, что его песенка никогда не будет до конца спета.