Читать «Карагач. Книга вторая. Запах цветущего кедра» онлайн - страница 25

Во вторник он позвонил, намереваясь утолить перезревшее любопытство по телефону, но попал на любезную помощницу, которая и сообщила адрес следующего собрания клуба. На сей раз заседали в актовом зале какого-то прежде богатого и теперь обнищавшего НИИ, с облезлыми остатками былой роскоши в виде сталинской лепнины. Несмотря на то что цена входного билета подскочила вдвое, народу оказалось больше: около сотни женщин, десятка полтора мужчин. Форма одежды опять полуспортивная, многие с фотоаппаратами, а две дамы установили телекамеру на треноге, стало ясно — грядёт событие. В предбаннике торговали орехом, маслом, поделками из кедра и книжками Стюарта, чего в прошлый раз не было. Ко всему прочему, теперь всех пришедших регистрировали в журнал, правда, со слов, документов не проверяли, но зачем-то неназойливо фотографировали. Пока рассаживались на полу под музыку, вернее, под шумовой фон — шелест листвы, шорох хвои и крики кедровок, на подиум внесли стол, кресло и вазу с кедровыми ветками. Многие лица уже были знакомы, но тут отчего-то не принято было бурно выражать восторг от встречи, поэтому все лишь кивали друг другу, и Колюжный тоже кивал, выискивая глазами Неволину.

Дабы не выглядеть белой вороной, он устроился рядом с мужчинами, подвернул под себя длинные ноги, чтоб уместиться на циновке, напустил суровый вид и стал ждать, по-прежнему незаметно рассматривая собравшихся. Сильный пол на сей раз напоминал заседание учёного совета — седые бородачи академического вида. Выделялся только один — смуглый, широколобый и сухопарый мужик с косичкой и длинной бородой, спрятанной под рубашку, эдакий экзотический кадр — хоть в историческом кино снимай в роли монаха или юродивого на площади. И тоже рыскал взглядом да ещё что-то шептал своему невозмутимому соседу.

Вообще-то с мужами подобного вида Колюжный уже сталкивался в конце девяностых, когда, вернувшись из Англии, ещё в радужный период, с помощью всезнающего отца определил направление в бизнесе — высокотехнологичные проекты, которые впоследствии назовут нанотехнологиями. Родитель когда-то работал начальником прииска и был уверен, что рухнувшая советская наука, этот гигантский отвал, хранит в себе столько золотого песка, что мыть его не перемыть. Обнищавшие безработные учёные, кандидаты и доктора из оборонки и Роскосмоса потянулись к нему вереницей — те, кого якобы не выпускали за рубеж в связи со страшными подписками о неразглашении. Они тащили свои проекты, потрясали толстенными папками, чертежами, на пальцах объясняли всё: от принципов получения новых видов энергии, медицинских препаратов и методики лечения смертельных заболеваний до вечных двигателей включительно. Униженные и оскорблённые, учёные мужи сильно переживали за отечественную науку и оттого напоминали юродивых. По крайней мере, Колюжный так объяснил себе их сильную и страстную возбудимость, крайности в оценках и непримиримость. Четверых учёных, проекты которых показались ему перспективными, он взял на полное содержание и опекал всячески, лечил непризнанных гениев медицины в хороших платных больницах, помогал с жильём и устройством внуков в университеты. Обещали уже через полгода потрясающие результаты, однако миновал год, а их не было. Тогда Вячеслав, уже не надеясь на своих экспертов, сам попытался вникнуть в суть научных проблем и получил от подопечных неожиданный и резкий отказ. Они не подпускали к конкретике своих тем: дескать, всё, что мы творим, принадлежит Родине, а не тебе, частному лицу, министерскому сынку, да ещё выученному в Англии и наверняка завербованному разведкой МИ-6! Дескать, если вы задумали со своим родителем хоть как-нибудь оправдаться перед Отечеством и доказать свою преданность, платите деньги и не суйтесь в тайны их гениальных изобретений.