Читать «Карагач. Книга вторая. Запах цветущего кедра» онлайн - страница 184
Сергей Трофимович Алексеев
— А я к дочерям в фатерланд уеду. — Гохман повесил на гвоздь фуражку, автомат и стащил фуфайку. — Плевать на эту пенсию!
Бурнашов ещё некоторое время посидел в гордом одиночестве, после чего вернулся к мужикам за стол, снял автомат и стал вертеть его в руках.
— Повесь оружие, — предупредил участковый. — Заряжено.
— Может, и впрямь застрелиться? — обречённо спросил он. — А что? Единственный раз удовлетворю женщину мужским поступком. Возможно, и Сашенька обрадуется.
— Ещё чего... — Гохман отнял автомат. — Нечего поважать! Теперь ясно, почему с артисткой никто не спит.
— Будем жить, мужики! — провозгласил счастливый ясашный человек. — Вы только посмотрите: весна, птицы
поют... У меня с прошлого года медовуха осталась. На всякий случай берёг. Напиток дамский, но всё-таки...
— Так чего молока принёс? — взвились пострадавшие правоохранители. — Тащи! И закуси! Жрать охота!
Медовуха хоть и была мутной, некрепкой, но после первого стакана все взбодрились, а Гохман опомнился и толкнул Бурнашова.
— Зови своего Колюжного, учёный! Чего он в траве сидит? Арестов сегодня не будет.
— Колюжный не сидит, — с завистью сказал тот. — Он летит!
— Колюжный? — насторожился Кошкин.
— Ты не напрягайся! — обрезал участковый. — Ты уже адвокат.
— А он здесь?!
— Был здесь и улетел, — с удовольствием признался Бурнашов.
— На чём улетел? На метле верхом?
— Нет, со спасателями.
Прокурорский сначала оцепенел, затем потряс головой, пытаясь сообразить.
— И его Неволина... взяла на борт? Но когда он заскочил?
— Да не взяла, — успокоил счастливый ясашный. — Прицепился к шасси и, как репей, полетел рассеивать семя...
— Напугал, — Кошкин облегчённо вздохнул. — Подумал — у меня провалы, затмение... А почему я не заметил?
— Вы цапались, как два мартовских кота! — ухмыльнулся Бурнашов.
— Ладно, учёный, сам-то на коленях стоял, — обиделся прокурорский. — У тебя чего, и в самом деле гарем? Шесть жён?
— Ну, не в один раз, сам понимаешь. На протяжении всей жизни алименты платил... Всё искал...
Медовухи хватило ещё по стакану.
— Неужто из шести ни одна не запала в душу? — доверительно спросил Гохман.
— Да они все западали, — Бурнашова пробивало на слёзы. — Но, понимаешь, я паять люблю, конструировать, придумывать... А они любят не изобретателей, а изобретательных мужчин.
— Паяльщиков они не любят! — дружно согласились мужики и заскучали.
У ясашного человека оказался запасной парашют — припрятанная пол-литра, но она лишь раззадорила аппетит.
— Ты как-то обещал уху из нельмы и козлёнка на вертеле, — напомнил Кирилл Петрович. — Побывать на Карагаче и не попробовать... А я сгоняю в магазин. Нам всё равно женщин ждать! Куда мы без них?
— Козлёнка зарежу! — подхватился дежурный. — И мне как сыну ясашного народа стыдно — с нельмой не получится. Она и так под запретом, а сейчас ещё икромёт. Вот если бы здесь прокуратуры не было...
Кошкин молча написал что-то на бумажке и протянул учёному.
— Зайдёшь по этому адресу, скажешь: от меня — дадут рыбы... Только тихо.