Читать «Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю» онлайн - страница 223

В принципе крах пирамиды ГКО наступил уже в декабре 1997 года, когда выплаты по старым облигациям превысили доходы от новых. Однако в тот момент дефолта удалось избежать, сняв ограничения для иностранцев. Это оттянуло крах, но одновременно позволило инвесторам зарабатывать на нищей России. Облигации продавались по цене 50–60% от номинала, но уже через несколько месяцев Центробанк выплачивал владельцу полную стоимость. Ну а летом 1998 года пирамида все равно начала рушиться. Российский финансовый рынок был близок к коллапсу уже в начале июля, наиболее тяжелым стало 7-е число. И как раз в этот день доходность ГКО впервые превысила психологическую отметку в 100%, остановившись на 120%. «И это на фоне почти полного отсутствия денег в Российской торговой системе (РТС), где совершается львиная доля сделок по ценным бумагам, и очередного падения котировок акций ведущих российских компаний – „голубых фишек“, – писали „Известия“. – Ситуация на рынке ГКО мгновенно, по принципу сообщающихся сосудов, отразилась на валютном рынке. Рубли стали активно переводиться в доллары, соответственно курс российской валюты в очередной раз оказался под угрозой». Но тогда угрозу все же устранили. Центробанк резко поднял ставку рефинансирования, а доходность по ГКО вернулась к 100%.

10 июля Кириенко и министр финансов Михаил Задорнов выступили в Совете Федерации, где объявили, что средств на погашения зарплат в регионах нет, программа выдачи льготных кредитов селу приостановлена на неопределенный срок, а в бюджете по-прежнему не хватает средств даже на то, чтобы профинансировать самые насущные расходы. Коснулся Сергей Владиленович и ГКО. Он посетовал, что приходится обслуживать долг в 51 миллиард долларов, в котором превалируют те самые пресловутые краткосрочные облигации. «Каждую неделю нам надо изыскивать по 7 миллиардов, а всего в июне придется заплатить 30 миллиардов, чтобы погасить внутренний долг, – говорил Кириенко. – Прибавьте к этому еще 30 миллиардов, которые необходимы для обслуживания тех статей бюджета, которые ждать не могут, и сравните полученную сумму с доходами, что превысят в текущем месяце 22 миллиарда». Фактически премьер поставил сенаторам ультиматум – либо принятие срочных мер, либо банкротство.

В середине июля ситуация еще выглядела не то что оптимистически, но не безнадежно. Анатолий Чубайс, который после отставки занял пост главного переговорщика с международными финансовыми организациями, сообщил, что им достигнуто соглашение о новом кредите для России в размере 22,6 миллиарда долларов, из которых почти 15 должны были поступить уже в 1998 году. «Получение могучего стабилизационного кредита на Западе должно стать той долгожданной хорошей новостью, которой заждался отечественный финансовый рынок, переживающий многомесячный кризис», – сообщали СМИ. А правительство приступило к объявленному «разбору пирамиды ГКО». Суть ее состояла в том, чтобы перевести краткосрочные заимствования в более долгосрочные с постепенным их сокращением. Всем держателям облигаций было предложено обменять их на облигации, деноминированные в доллары с длительными сроками погашения. Договорились даже до того, что это будет эдакий «тест на патриотизм», кто хочет, а кто не хочет помочь своей стране долговое бремя и нагрузку на бюджет.