Читать «Дети Чёрного Солнца» онлайн - страница 54

Даже здесь, на высоте, которой правил свистящий в ушах ветер, можно было услышать мерный гул водопада внизу. Цуна окинула хозяйским взглядом владения, где путь от головы до хвоста занимал два дня, а от восточного до западного плавника только день, набрала полную грудь воздуха и огласила окрестности грозным кличем, чтобы все животные и рыбы, птицы и насекомые, цветы и деревья поняли — теперь Цуна в ответе за каждый уголок большой Акулы.

За двенадцать лет жизни девочка обследовала её всю. Или почти всю. И собрала целый клад из лоскутов материи, старых ложек, ножей-рубил и разноцветных смоляных бусин. Оттого Цуна знала, что это место когда-то принадлежало не им с ма, а тем, кто жил здесь раньше. Наверняка колдуны отправляли сюда и других детей, рождённых под знаком проглоченного солнца, но очень редко. Ма как-то обмолвилась: они — дар большой рыбе, чтобы та никогда не ожила. Цуна недоумевала, зачем Акуле еда, если она каменная. Ма только отмахивалась, мол, это старое поверье, и им просто повезло. Других проклятых сразу отдавали воде или огню. Их жертвовали проглоченному солнцу или сбрасывали с утёсов. На Акулий остров людей не отправляли много лет. Большую рыбу давно не боялись, но ма приходилась старому колдуну дочерью, а Цуна внучкой, потому он и вспомнил про остров. С тех пор сюда никого не завозили. Ма говорила — это хорошо.

Спустившись с Гарпун-горы, Цуна поспешила к водопаду — искупаться. Пенящийся, бурный поток давил на плечи упругой прохладой. Бодрящие струи тотчас вымыли из глаз остатки сна.

Вдоволь поплавав и насладившись красотой брызг, девочка выбралась из воды и начала носиться вдоль берега в надежде поскорее обсохнуть и согреться. Иногда она останавливалась и смахивала капли ладонями, выжимала ткань повязки, ерошила волосы. Но тут же вновь принималась за утренний танец-бег — такой же обыденный, как еда или сон.

Она поздоровалась с каждым озерцом, рождённым падающей со скалы рекой. Их было три: два больших и одно совсем крошечное. Из последнего Цуна пила и смотрелась в него, как в зеркало: струи водопада почти не тревожили спокойную гладь, затекая в глубины тонкой струёй из расщелины.

Цуна опустилась на колени, пригладила волосы, потёрла уши и как следует поковырялась в носу. Потом она прищурилась и спросила, глядя на собственное отражение:

— Ты тут?

— Тут, — согласился кто-то едва слышно.

— Где?

— Перед тебя.

— Не перед тебя, а перед тобой, — нахмурилась девочка. — Сколько тебя учить?

— Мне трудно иметь разговор.

— А Цуне трудно понимать! У тебя в голове песок что ли? Мои слова у тебя из ушей высыпаются? Или их ветром выдувает? Или вымывает водой? Почему ты ничего не помнишь?

Девочка ещё немного пожурила невидимого собеседника, потом уселась на плоский, тёплый камень и вздохнула.

— Ну? Чего молчишь? Совсем всё высыпалось?

— Ма нет?

— Откуда знаешь?