Читать «Дети Чёрного Солнца» онлайн - страница 135

— Чего это мне туда идти? Упокаивать вас всех что ли? А не помрёте во второй раз от наглости такой?

Ветер настойчиво дул в спину. Почти толкал.

— Ты с кем разговариваешь? — шепнула Элла.

— С шаманами проклятыми, — зло сплюнул Косичка. — В гости зовут!

— З-зачем?

— Костяшки в ящиках уложить поудобней просят!

Делать было нечего. Спорить с колдунами Липкуд не решился. И хотя мурашки по спине плясали в два слоя, он развернулся и решительно зашагал в сторону пологих гор. Девочка съёжилась, но без заминки последовала за ним. Косичка не переставал ругаться. Отборная брань, особенно та, что выходила в рифму, прибавляла храбрости.

Призраки успокоились. Траву больше не мяли, путь не показывали. Но Липкуд примерную дорогу и без них знал, хотя не бывал ни разу в той стороне.

В Папарии про это место пели так:

За горой корявой, где солнце тонет, Мёртвые на холмах да в гробах ютятся. За леском, за речкою воет и стонет Злой шаман, что смерти в лапы попался. Не ходи по тропке черед долину, Не держи на запад да свой путь-дорогу. Коль пройдёшь однажды чрез топь-трясину, Уже не вернёшься к родному порогу. Спалит твои кости чёрное солнце, Прах поднимет колкий да холодный ветер. Над горой корявой стервятник вьётся. Не ходи на запад, а после на север.

Глава 21 На грани миров

Какой же я дурак. Прожил столько лет, а понял предназначение только теперь. Хотел бы похвастать, будто дошёл до всего сам, но это ложь чистой воды.

Он объяснил мне, зачем нужны примали и как они появились. Я чувствую себя слепцом, впервые увидевшим мир.

Пастыри пепла. Вестники мёртвых. Шаманы. Колдуны. Видящие. Каких только названий не придумали. И хоть бы одно приблизилось к сути!

Теперь я знаю — примали созданы для того, чтобы объяснить людям природу Цели и уничтожить страх перед ней.

(Из книги «Летопись прималя» отшельника Такалама)

(Архипелаг Большая коса, о-в Валаар, пустыня Хассишан, 13-й трид 1019 г. от р. ч. с.)

Под землёй холодно и сыро. Сотни луковиц пустили корни. Влажные, разделённые на мириады ворсинок, они впитывали Астре и поднимали по стеблям, чтобы напоить распустившиеся розовые венчики.

Нет рук, нет культей, нет преград.

Больше не калека. Не безногий уродец. Не порченый. Не чьё-то бремя.

Просто вода.

Сок в тончайших прожилках лепестков, просвеченный солнцем, иссушенный ветром, испарённый теплом — вот кто он теперь.

Астре был всюду. Растворялся в каплях на дне глиняного колодца среди крупинок песка. Тёк подземной рекой в недрах почвы. Терялся среди туманов, пришедших под утро со стороны моря. Блестел росой на ветках шалаша и бурой гриве травинок. Поднимался к далёким облакам и взирал с высоты на алую в лучах рассвета пустыню.

Где-то там шла Сиина. Несла на спине Тили. Вела за руку Бусинку.

Астре ощущал прикосновение ткани её платья. Цветы клонились к сестре. Грубая материя царапала лепестки. Пыльные ботинки мяли венчики. Астре вдавливался в песок.

Он стал влагой на щеках Сиины. Солёной и горькой. Переплетённой с болью. Сколько тяжёлых чувств! Мальвии трепетали от расходившихся вокруг волн отчаяния.