Читать «Виртуальный детектив» онлайн - страница 99

Теперь если мы примем обводнённое масло и подадим на БДК, это будет нашей виной – по паспорту масло чистое, значит, вода от нас! Или такой расклад: масло-то хорошее (по паспорту), но они там все пьяные и не смогли ни принять, ни передать. Опять виноват экипаж!

В обоих случаях исполнитель не несёт ответственности ни за выполнение диверсии, если подозрение падёт на него, ни за срыв её перед своими хозяевами-заказчиками – экипаж пьян! И всё тут. Так изощрённо и продуманно до мельчайших деталей мог готовить и проводить операцию только враг – опытный и коварный, прекрасно знающий наши уродливые нравы и порядки, умело манипулирующий ими при выполнении диверсионного задания.

Враг? Кто он? Где он? Я вздрогнул и невольно оглянулся, но вокруг было море солнца и зелени.

Может быть, на складе ГСМ? Ведь кто-то замывал цистерну водой и оставил её в ней, что недопустимо по эксплуатационным нормам для техники и государственного стандарта для самого масла.

Или… Ну немыслимо присутствие начальника службы ГСМ флота при такой рядовой подаче – такого в прошлые годы не было. Кто о нём что подумает и заподозрит?! («Жена Цезаря…»).

Может, на этом строился главный расчёт операции, то бишь диверсии?

А майор? Каков шустряк!

– Берите! Я вам ещё привезу, – говорил он, когда исчерпал все аргументы склонить нас к подлому преступлению.

Нашёл чем купить! Он?!

Как поздно мне всё это пришло в голову! Теперь, по старой русской привычке почёсывая затылок, я размышлял о нашем положении и возможностях выкарабкаться из него уже с учётом новой версии и обстоятельств.

Раньше такие происшествия интересовали Особый отдел, теперь его нет и с таким „профессионализмом” разобраться некому.

Было от чего прийти в смятение после таких размышлений за десять минут до разбора! Все эти дни я почти непрерывно готовился к этому «особому совещанию», но последние предположения о диверсии меня несколько поколебали: обвинение слишком серьёзное, чтобы об этом говорить так, с бухты-барахты, тем более на разборе. Этим можно обозлить всех и навлечь гнев и друзей, и «врагов». Да и захотят ли выслушать меня, поверить мне, скорее услышат только то, что им нужно и выгодно, ведь там уже сформировано решение уволить, и нужно соблюсти только формальности этой процедуры. И вообще, назвать человека диверсантом оскорбительно для всех, ведь я же не истина в последней инстанции, меня самого сочтут ненормальным. Вывод напрашивается один: приберечь все аргументы на самый критический момент, когда отступать будет некуда.

Страшен был 37-й год, а сейчас не меньше, хотя и ГУЛАГом никто не угрожает, уволить – этого достаточно.

Когда в 93-м танки стреляли по зданию парламента в Москве, где находились народные депутаты Верховного Совета России, американская корреспондентка, захлёбываясь от избытка чувств, радостно кричала в микрофон, оповещая весь мир: