Читать «Последний поезд в Москву» онлайн - страница 73

Законодательная база выплаты возмещения отдельным лицам была заложена в 1956 году законом о реституции – Bundesentschädigungsgesetz (BEG), который изначально устанавливал основания для получения компенсаций депортированными беженцами из восточных регионов Германии и Восточной и Юго-Восточной Европы.

Исторически Германия веками была скорее культурным явлением, чем государством. Множество немцев проживало за ее пределами. Так родились определения “германцы рейха” и “этнические германцы” (Reichsdeutsche – Volksdeutsche). Гитлеровская Германия идеологизировала явление, при этом сведя его к национальности; Федеративная Республика Германии, назначившая себя правопреемником Германского рейха, в свою очередь, его деидеологизировала. Это сделало возможным также признать немецкоязычных евреев “немцами по национальности”, “изгнанными из родного края” (Vertriebene) и репатриантами (Aussiedler), воистину особой категорией.

Экспозиция была многомерной. Закон BEG дополняли и уточняли в течение многих лет. Кто является немцем? В результате получилась обширная трактовка, по которой закон распространялся на всех фольксдойче. Выплата евреям возмещения основывалась на их признании насильственно переселенными.

В итоге отдельным евреям возмещение выплачивалось в зависимости от степени “немецкости” каждого – хотя притесняли всех евреев одинаково. Граждане Германии получили полное возмещение. Частичное возмещение получили те, кто имел отношение к немецкому языку и культуре. Те, кто никак не был связан с Германией, остались ни с чем.

Ключевым критерием стало “отношение к немецкому языку и культуре”. Формулировки все же были обходительными. Старались избегать выражений, используемых в гитлеровской Германии, таких как Deutschtum, Volkstum. Они были оскорбительными для обеих сторон. От евреев также не требовалось в отличие от других депортированных признания в немецкости, в отношении евреев это считалось неуместным и оскорбительным. В конце концов бесспорным критерием отношения к немецкой культуре стало владение языком, которое проверяли в том числе следующим образом: подающему прошение о репарации предлагалось прочитать напечатанный фрактурой текст. Внимание обращалось и на то, насколько свободным был язык просителя. Разногласия вызвало одобрение многоязычия. Верховный суд Германии в 1970 году признал, что закон распространяется также на имеющих отношение и к другим культурам.

Процесс оказался непростым для заявителей. Уже само заявление о своей немецкоязычности для тех, чьи родные погибли от рук немцев, было болезненным. Ситуация создавалась воистину кафкианская: от заявителя требовалось доказать, что он относится к тому же культурному кругу, что и его гонители. К примеру, в случае с Машей и Йозефом требование принадлежности только к немецкоязычному кругу было абсурдным. Особенностью процесса было и то, чтобы первое слушание проходило в присутствии израильских властей.