Читать «Последний поезд в Москву» онлайн - страница 7

Мой одноклассник Кристиан Бьорклунд, в свою очередь, вспоминает выражение, однажды сорвавшееся с языка пастора немецкой общины, преподавателя религии в старших классах Герта Зентске: “Тут вам не еврейская школа!” Преподаватель был возмущен шумом и беспорядком в классе. Кстати, под “еврейской школой” изначально имелась в виду синагога, называвшаяся на идиш “шуль”, дословно – “школа”, где дети громко повторяли за меламедом строки из Торы. Родившийся в Бреслау Зентске был типичным протестантским пастором, не терпевшим беспорядка.

Кристиан впоследствии употребил это выражение в Германии – беседа тут же оборвалась. Современные немцы цепенеют, когда кто-то отклоняется от проторенной политически корректной тропы. Корректность – их отличительная черта. Особенно это касается евреев и всего, что связано с еврейством.

Немецкая школа

Мы с сестрой ходили в немецкую школу – без преувеличения лучшую языковую школу Хельсинки и превосходное образовательное учреждение. Помимо финского аттестата выпускники получали немецкий аттестат.

Школьником я мало об этом задумывался, но впоследствии заинтересовался причинами, которыми был продиктован родительский выбор. Родители объясняли его компромиссом между финской и шведской школами. Уже гораздо позже, когда мама была сильно в годах, я спросил, не из мести ли своему отцу она определила меня в немецкую школу. Мама, конечно, отрицала это. Однако ей самой посещение немецкой школы, по ее собственным словам, было неприятно. А мамин младший брат, по воспоминаниям моего кузена Гилеля Токациера, и в 1950-х годах не покупал даже немецких карандашей.

Лучшим моим школьным другом был Герд Векстрём, сын бывшего эсэсовца. Бывшим эсэсовцем был и наш сосед – для послевоенного Хельсинки это не редкость.

Со школьных времен врезался в память эпизод, когда Герд показал мне небольшой вымпел со свастикой, хранившийся в комоде. Не то чтобы меня это ужаснуло, просто запомнилось.

С Гердом мы были неразлучны, и когда в школьные годы влипали в истории, родителей наших вместе вызывали к директору. Как-то весной мы прогуляли пару дней – подрабатывали в порту, после чего нас поймали с поличным. Классная руководительница попеняла матери за мое отвратительное поведение, и это стало большой ошибкой. По словам отца Герда, моя мать ощерилась, точно львица, и спросила ледяным тоном: “Фрау Кюн, а у вас много детей?” Она прекрасно знала, что наша классная не замужем – таков был удел многих немок после войны.

Отец Герда – из тех редких финских эсэсовцев, которые осенью 1944-го перешли на сторону Германии. Он вернулся после войны в Хельсинки с женой-австрийкой и родившимся в Граце Гердом, был осужден за дезертирство и разжалован. Тор-Бьорн Векстрём был также одним из тех редких финских эсэсовцев, чье имя упоминается в связи с особой жестокостью немецкой армии на Восточном фронте.