Читать «Немецкая девушка» онлайн - страница 28

Когда он уже сорвал с Гелли платьице, в дом, услышав детские крики, вбежал Дмитриев. Увидев, что происходит, он выхватил пистолет из кобуры.

— Очумел совсем?! Отойди от ребенка! Что ты творишь, сука!

— Ребенок…Ты видел, как эти дети в нас стреляют?! Леху вчера убили, из-за угла. У него двое детей, дошел до Берлина, а его здесь — в спину. И кто? Мальчишка. Десять лет, не больше. Какие они дети?! Это нелюди, отродья фашистские.

— Отойди от ребенка! — повторил Дмитриев. — Я сообщу о том, что увидел. А там пусть решают. Отдавать тебя под трибунал или нет. Я бы отдал. Мы зачем сюда шли?! Чтобы детей насиловать?! Чем мы тогда лучше ублюдка Гитлера?!

— Хорошо, хорошо, — согласился Тягунов.

Дмитриев чувствовал, что у него сдают нервы.

— Столько наших полегло. Мы так долго сюда шли. Во имя чего? Ты ведь всех нас предаешь. Всех, кто мечтал до Берлина дойти, и в землю лег.

— Зарвался я, зарвался, — согласно кивнул Тягунов, — докладывай обо мне по всей форме.

Тягунов говорил это, чтобы успеть выстрелить, когда Дмитриев отвернется. Он взял пистолет, который сжимал в руках убитый немец и вложил его в руку мертвой девочки. Если что, Тягунов скажет, что это она выстрелила в их товарища. И поэтому ему пришлось застрелить эту проклятую девчонку. Благодаря которой счет Тягунова стал круглым. Ведь перед тем, как застрелить ее, он успел сделать с ней все, что хотел.

Глава пятидесятая

Кукла

«Эльза! Эльза!» — кричу я, но она не слышит. Она далеко. Я все равно узнаю ее, мою маленькую сестру, которая чудом осталась жива в этом аду. Она сидит на каких-то чемоданах, среди обломков. Я подбегаю к ней. Она жива! Благодарю Тебя, Господи! Она жива! Это чудо. Я вижу у нее в руках того самого шоколадного медведя, о котором так мечтала Эльза. И мне хочется плакать от счастья. Войны больше нет. И в этом, другом мире, где не взрывается, не кричит все вокруг, исполняются заветные детские мечты.

Но тут я вдруг натыкаюсь на взгляд сестры и замечаю, наконец, что платье у нее разорвано. И там, под платьем, она совсем голая… В синяках. И тогда я все понимаю, откуда у нее этот медведь. Ей дали его как подачку из разбомбленной конфетной фабрики. Ей заплатили шоколадным медведем, как платят проститутке. Я прижимаю к себе мою несчастную сестру, я хочу укрыть ее собой от этого проклятого мира. Я спрашиваю ее: «Он…он хотя бы был один?» Она качает головой, и я боюсь спрашивать, сколько их было. Да, после всего этого ада, после того как людей разрывало на части, на моих глазах, я боюсь спросить ее. Мне страшно, что их было слишком много.