Читать «Долг Родине, верность присяге. Том 1. Противоборство» онлайн - страница 215

– У него на первом месте рыбалка, а вот когда его жажда к сей, истинно мужской забаве утолится, то вот тогда он будет непрочь пообщаться с ней более близко.

На следующий день, экипировавшись как заядлый рыбак, выехал на своём УАЗике к водохранилищу. Проездил, осматривая нужные ему места почти целый день. Ему довольно быстро стало ясно, на этом «джипе» здесь не разъездишься. Вернувшись в село, закупил ещё одну бутылку в местном сельмаге и с ней разыскал всё того же прохиндея. Тот, отведав полбутылки, рыгнул, одобрил:

– Хороша зараза!

Поведал у кого он может арендовать мотоцикл Урал с коляской. Хозяином оказался дедок. Сам он уже по преклонности лет не мог водить своего сверстника, а вот внук, навещая дедка во время отпуска, с него не слезает – рыбак! Мотоцикл, хоть и древний, но ещё крепкий, ухоженный. За ним он сам следит, пока ещё силы на это дело хватает, он ещё долго побегает. Дед, похихикивая, сообщил:

– Он завещал похоронить себя так, что бы его гроб вёз на своей коляске верный друг, верой и правдой служивший ему не один десяток лет.

Киллер покатался на нём минут пятнадцать, вернулся, оплатил аренду за две недели. Вскоре новый железный конь стоял под навесом, рядом с УАЗиком. На следующий день он на УАЗике сгонял в Углич, сделал нужный звонок и поехал ещё в одно село. Там снял домик, оплатил проживание за две недели, предупредил, что его брат приедет завтра и вернулся. На следующий день встретил двойника, отвёз его в село и уехал обратно. Двойник по его совету тоже арендовал мотоцикл, правда, поновее. Больше они не пересекались, каждый работал по заранее разработанной схеме. Только спустя три дня у его двойника коротко звякнул сотовый. Взяв, трубку, услышал:

– Это номер 8 960 308 215, ответ был – Нет! И отбой.

Все три дня у киллера были заполнены работой. Один день он пилил трубки стульев, стола, заваривал один конец, а на второй нарезал резьбу и закручивал гайки. Затем засыпал образовавшиеся пеналы веществом, взятым из третьего мешка, очень похожим на сахарную пудру. И, наконец, закончив засыпку вставлял детонаторы и закручивал гайки. Получилось четырнадцать пеналов, тщательно проложил их в пенопластовой коробке мхом, позаимствованным в сарае у хозяйки. Следующие два дня, хорошо замаскировавшись, наблюдал за железнодорожным мостом через водохранилище, хронометрируя время прохождения поездов, отмечая пики интенсивности движения автомобильного транспорта. День затратил на подготовку к предстоящей операции. Вытащил из рюкзака акваланг, поставил под нагрузку аккумулятора, зарядил дыхательный аппарат нужной смесью. Четвертый день потратил на тщательную рекогносцировку местности. Проездил все дороги, ведущие к водохранилищу. Съездил на УАЗике в Калязин, продал его не торгуясь и купил опять же подержанный, более-менее ездящий запорожец на генеральную доверенность. На нём уже поздно вечером, когда стемнело, вернулся в своё село и загнал его под навес рядом с мотоциклом. Наступил день «Х». С утра он в амуниции морского диверсанта, правда закамуфлированного сверху сапогами, брюками, курткой, с необходимым снаряжением и пенопластовой коробкой в сумке был уже на облюбованном месте. Отогнав мотоцикл метров за сто от этого места, тщательно его замаскировал, а сам принялся наблюдать. В тринадцать часов он увидел, как небольшая команда тщательно, в течение почти часа обследовала фермы моста. Дождавшись её удаления, скинул верхнюю амуницию, надел акваланг, вошёл в воду и поплыл под водой, ориентируясь по компасу. Минут через двадцать он уже был у быков моста. Скинул акваланг, вытащил арбалет, стреляющий кошкой, прицелился, выстрелил. Убедившись, что кошка надёжно зацепилась, принялся взбираться по тросику к нижней ферме. Подъем, хоть и трудный, преодолел за пятнадцать минут. Взобравшись, принялся расставлять в нужных местах свои пеналы. Закончив, отцепил кошку. Крепко привязал к ней заранее приготовленную дощечку, сцепил оба конца тросика специальным карабином, уселся на доску и, тормозя механизмом, спустился к подножию быка. Там огляделся, прислушался. Всё было тихо. Отцепил карабин, стянул конец тросика, аккуратно смотал его, нырнул под водой к своему облюбованному месту. Через двадцать пять минут он уже был на нём, там снова переоделся, сложил амуницию морского диверсанта с аквалангом в сумку, отнёс её в коляску мотоцикла. На нём же проехал к стрелке железнодорожного полотна, уложил под рельс ещё один пенал, тщательно его замаскировав. Ещё раз осмотрел и на мотоцикле вернулся на старое место, поставив своего железного коня в схрон. Сам же улёгся и принялся ждать, тщательно следя за обстановкой. Он даже успел попить из термоса горячего кофе. Через два часа томительного ожидания на участке Волги, примыкающего к водохранилищу показался трёхпалубный речной красавец теплоход. В этом месте фарватер проходил вблизи правого берега. Как только он прошёл установленный киллером рубеж в ста метрах от моста, прогремел мощный взрыв, взметнувший вверх и во все стороны обломки камней и земли. Они обрушились на теплоход, сметая часть третьей и второй палуб. Речной красавец гигант резко осел на корму, на несколько минут замер и затем рванулся вперёд, сильно напоминая собаку, пытающуюся убежать с перебитыми задними лапами. С теплохода, по месту, где прогремел взрыв, сметший скалу, был открыт ураганный огонь. К нему также рванулись два патрульных катера, идущих по бокам теплохода. Киллер, держа в руках пульт, направил его на мост. Речной гигант, рванувшись, проскочил метров семьдесят, замер! Замер на несколько минут повернул к левому берегу, уткнулся носом в мелководье и снова замер, судя по всему уже окончательно. Киллер не мог поверить своим глазам. Теплоход стоял примерно в двадцати пяти метрах от моста и не собирался двигаться далее. Киллер выжидающе наблюдал и вскоре увидел вертолёт, который на тросе спустил на мост троих, явно спецов, которые тут же принялись вновь обследовать фермы. Кроме того, со стороны моста из приземлившегося вертолёта выскочили две команды с собаками и рванулись по обеим берега, прочёсывая их. Медлить больше было нельзя. Быстро зачистив место, он посыпал его и свои следы антисобакином, добежал до мотоцикла, на руках докатил до намеченной грунтовки и, держась деревьев, высоких кустов рванул в сторону села. Там, загнав к воротам старика его верного железного друга, быстренько дошёл до дома, уселся, в стоящий наготове, запорожец и уехал. Двигался он по заранее намеченному маршруту, просёлочными, грунтовыми дорогами. Намеченный путь был извилист и пролегал через Ново-Окатово – Петрецово Плутново – Болдиново. Федеральную трассу, пересекающую выбранный им путь, он пересёк так же в стороне по одной из неприметных дорог, иногда используемых грибниками, охотниками и рыбаками. Далее дорога опять же преимущественно просёлочная вела через Пенья – Рословну – Апухтино – Дидерево – Лихарево – Нагорье – Мериново – Копнино – Купажское. Ехал, не останавливаясь, вернее делая остановки только на заправку, причём заполняя на всякий случай, взятые им три канистры. Более-менее длительную остановку сделал только в мотеле для туристов Золотого кольца, возле Спасо-Преображенского собора. Переодевшись под типичного любителя старины, он для порядка потолкался с камерой среди толпы, поснимал собор, не торгуясь, продал своего Запорожца и так же, не торгуясь, но хорошо осмотрев, купил «Девятку» по генеральной доверенности. Во второй половине следующего дня выехал из этого старинного русского городка, вызвавшего у него ностальгию по прошлому. Но и здесь были ясно видны следы обрушившейся на страну чумы, ханжески воспеваемой СМИ на деньги украденные у ограбленного народа. Их он насмотрелся практически во всех проезжаемых городах, городках, посёлках. Ларьки с контрафактным пойлом и товаром, толкучки, базары и возвышающиеся среди разрухи, грязи, запустения помпезное здание, громко возвещающие в основном нищенствующему населению о своём статусе отелей, торговых центров, авто магазинов. Кое-где они поскромнее извещали о себе, справедливо считаясь типичными борделями. А вот вывески – Дворцы культуры, Дворцы пионеров, клубы, детские сады, ясли таинственным образом исчезли. Грязь, разорение, запустение, в общем, пир во время чумы! Вот что ощущал он в своей душе, проезжая по сердцевине некогда цветущей страны. И это ощущение заставляло сжиматься от гнева его сердце. И ещё неудачная операция покушения на одну из главных крыс, принесших на деньги и по приказу Вашингтонского обкома эту чуму, буквально грызла его. Вновь и вновь пытался проанализировать причины провала этой, весьма тщательно спланированной операции. Но понимая, что путного сгоряча из этого анализа ничего не получится, пытался заставить себя думать о другом. Но ему было ясно одно – он не успокоится, пока эта обожравшаяся крыса не отправится на суд Божий. Вот как? Каким образом? Это предстояло ещё спланировать. Судя по всему и тут спецы Старика сработали. Они ведь тоже тому учились и думают так же, как он. Теперь при разработке новой операции ему придётся отходить от тех канонов, правил, которые ему прививал его Учитель – Дед. Иначе вновь и вновь он будет получать фиаско – тому пример сорванные операции. Ведь как тщательно и скрупулёзно всё было продумано? В последнем покушении, казалось бы, всё было принято во внимание и даже порядок действий охраны, строгие и неукоснительные пункты инструкций. Согласно этим пунктам судно, не потерявшего ход, плавучесть, должно немедленно выйти из опасной зоны. Но, тем не менее, нашёлся среди этой охраны тот, кто не побоялся плюнуть на эти инструкции и принять единственно правильное решение – не идти в западню, в которую загоняли эту крысу. Разгадал Спец! Только многолетняя выучка держать себя в руках, что бы ни произошло, не давала ему сорваться в дороге. А причин для этого было предостаточно – и скверные, запущенные до нельзя дороги, нагловатые, загребущие гаишники и хамоватые водители, особенно из тех, кто, как дерьмо, вынырнуло на поверхность этой грязной пены, называемой кликушествующими работниками пера и СМИ торжеством демократии, пришедшей на смену опостылевшему тоталитаризму. Сдерживая себя в узде, он ехал по фактически разорённой стране, стараясь не обращать внимания на хамство, подлость. Но всё-таки однажды ему пришлось выступить, когда его решила «ошмонать», а может быть просто покуражиться компания на старой иномарке. Вылезшая из машины перегородившей ему дорогу тройка коротко стриженных мордоворотов, изрыгая мат, пары алкоголя, направилась к нему. Первого, сунувшего к окошку свою красную морду с наглыми, тусклыми глазами, он так приложил дверкой, что тот с раздробленным носом и разбитой пастью отлетел и кулём повалился на обочину. Пока его подельники моргали поросячьими ресницами, киллер успел выскочить и сходу ударом ноги уложить ещё одного урода на землю. Третий попятился испуганно бормоча: