Читать «Пять веселых повестей» онлайн - страница 8

Сперва она вытащила какую-то большую бумажку, сделала испуганное лицо и спрятала деньги обратно. Потом вынула бумажку поменьше и снова испугалась. Наконец вытянула совсем маленькую и стала размахивать этой бумажкой с таким видом, будто клад в руке держала. Скоро к ней подъехала телега. Возчик, небритый дяденька с папиросой за ухом, оглядывался по сторонам так, словно украл что-нибудь. И лошадёнка тоже испуганно косила своими большими лиловыми глазами.

- Только поскорше, гражданочка, - сказал возчик. - Поскорше, пожалста.

Казалось, он так торопится, что нарочно сокращает и коверкает слова. И ещё мне показалось, что все слова, которые он произносил, состояли из одной только буквы «о».

Ангелина Семёновна «поскорше» никак не могла. Она очень долго устраивалась в телеге. Сперва размещала вещи так, чтобы ничего не упало, не разбилось и не запачкалось. Потом долго усаживала Веника - так, чтобы его не очень растрясло и чтобы ноги в колесо не попали.

Усевшись сзади, она догадалась наконец спросить, к кому я приехал. А услышав, что я приехал к дедушке и что дедушка мой доктор, она снова соскочила на землю, за что возчик обозвал её «несознательной гражданочкой».

- У тебя здесь дедушка? - воскликнула Ангелина Семёновна. - Так это же чудесно! Садись к нам! Поедем вместе. Может быть, у него комната для нас найдётся, а? И Веник будет под наблюдением - он ведь такой болезненный мальчик. Будем жить одной семьёй!

Я вовсе не собирался жить с Ангелиной Семёновной «одной семьёй» и поэтому сказал, что у дедушки всего одна и очень маленькая комнатка, хотя на самом деле понятия не имел, какая у него квартира. Ангелина Семёновна залезла обратно в телегу, возчик хлестнул свою лошадёнку - заскрипели колёса, и ноги Ангелины Семёновны заколотились о деревянную грядку телеги.

Я огляделся по сторонам. За станцией и по обе стороны от неё была глубокая-глубокая, вся в солнечных окнах, берёзовая роща. Воздух был какой-то особенный - свежий, будто только что пролился на землю шумный и светлый летний дождь. Возле реки всегда бывает такой воздух. Но самой реки не было видно: она пряталась за рощей.

От всей этой красоты я так расчувствовался, что даже забыл придерживать пальцем крышку своего командировочного чемодана, как наказывала мне мама. Чемодан раскрылся - и что-то глухо шлёпнулось в траву. Я нагнулся и увидел, что это книжка, а вернее сказать - учебник… Да, учебник русского языка, грамматика. Я вспомнил про то самое «самое главное», о чём кричала с перрона мама, - воздух сразу перестал казаться мне каким-то особенным, да и берёзы выглядели ничуть не лучше подмосковных.

Я мрачно опустил чемодан на траву и положил учебник обратно. Потом достал нарисованный мамой план пути, развернул его. Развернул - и вдруг почувствовал, что лицу моему нестерпимо жарко, хотя утренние лучи ещё только светили, но почти не грели. В левом углу листа моей рукой большими печатными буквами было выведено: «МОРШРУТ ПУТИ, КАК ИДТИ К ДЕДУШКИ». Чей-то решительный красный карандаш перечеркнул букву «о» в слове «моршрут», букву «и» в слове «дедушки» и написал сверху жирные «а» и «е». А чуть пониже стояла красная двойка, с какой-то очень ехидной закорючкой на конце.