Читать «Пять веселых повестей» онлайн - страница 38

Тут он от боли впервые потерял всю свою вежливость и крикнул:

- Сам ты сумасшедший!

Мы, поражённые такой необычной для Веника грубостью, сразу кончили «спасательные работы», положили «утопленника» на «палубу» и поздравили его со спасением. Но он несколько минут не шевелился. Кажется, именно сейчас, после наших «спасательных работ», ему нужна была настоящая медицинская помощь.

В тот же день наш плот перестал быть спасательным судном.

- Он будет пограничным сторожевым катером! Понятно? - сказал Саша. - Белогорка будет пограничной рекой, а мы с вами начнём вылавливать нарушителей.

Нужно было придумать катеру какое-нибудь боевое и оригинальное имя.

- «Ласточка»! - предложила Липучка.

- Ну да, ещё воробьём назови! - усмехнулся Саша. - Или канарейкой!

- «Верный, недремлющий страж», - предложил Веник.

Но Саше и это не понравилось.

- Ты бы ещё в две страницы название придумал! Надо, чтобы коротко было, в одно слово. Вот, например: «Неистребимый»!

Это имя все приняли единогласно.

Я захотел устроить ребятам сюрприз. Поздно вечером я тайком пробрался к плоту и написал углём на ящике из-под рафинада, то есть на капитанском мостике, название нашего катера. «Вот уж завтра глаза вытаращат! Вот уж удивятся!» - подумал я. И отправился спать.

Первым удивился Веник:

- Любопытно, какой это грамотей нацарапал? «Неистрибимый»! Надо же так!

- Ну, и что? - не понял я.

- Между «р» и «б» должно стоять «е», а тут - «и». Уразумел?

Да, я сразу всё уразумел. И вслух предположил:

- Какой-нибудь посторонний человек написал.

Веник пожал своими плечиками:

- Загадочно! Никто из посторонних, кажется, не в курсе того, как называется наш катер.

- Подслушал - и узнал. Подумаешь, «не в курсе»! Один ты в курсе, да? - набросился я на Веника. А про себя подумал? «Какое счастье, что Саша не проверяет мои диктанты и не знает моего почерка!» И ещё я подумал, что надо заниматься теперь больше.

С того дня мы стали писать диктанты не только по утрам, но и по вечерам - как говорится, на сон грядущий. А по ночам мне ещё чаще стали сниться хороводы орфографических ошибок и двойки с ехидными закорючками.

«Нарушителей границы» мы искали главным образом в воде. Всех незнакомых нам мальчишек мы вытаскивали из реки на свой «катер» и требовали предъявить документы. «Нарушители» были или совсем голые, или в одних трусах, и потому документов у них не оказывалось.

- Странно, странно… - говорил Саша. - Как это вы пускаетесь в плавание без документов?

«Нарушители» смотрели на нас как на сумасшедших. И я сам, между прочим, думал, что всё это - пустые игры и что из-за наших с Сашей переэкзаменовок мы так и не сможем использовать свой плот по-настоящему, для какого-нибудь важного дела.

ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ

Никогда я не забуду эту ночь.

Вечером мы с Сашей подиктовали друг другу. Я снова вслух погоревал о том, что из-за Сашиной переэкзаменовки (о своей собственной я, разумеется, только подумал) мы никак не можем использовать свой плот. Саша стал произносить всякие благородные фразы, вроде того, что никто не должен страдать из-за его двойки и что мы можем плыть без него куда нам угодно. Тогда и я тоже стал бить себя кулаком в грудь: никогда, мол, не оставлял и не оставлю товарища в беде!