Читать «Пять веселых повестей» онлайн - страница 22

- Морс пробую… Клюквенный морс! Главная пиратка облила его морсом, чтобы проверить, боится ли он воды. Понятно?

Липучка опять стала трясти плечами и хвататься за живот. Потом она потащила пса в реку умываться.

- Ну, не упрямься, не упрямься, пожалуйста. Ты вёл себя как настоящий герой: один сражался с двумя дикарями. И обратил их в бегство. А мыться боишься. Ну, не упрямься! - приговаривала она.

Мы с Сашей стали ремонтировать шалаш, в котором появились просветы, словно длинные неровные окна.

- Хорошо ещё, что плот наш по брёвнышкам не растащили, - ворчал Саша. - Для «тента» своего… Чтобы от солнца прятаться! Кто же это из нормальных людей от солнца прячется?

Мы водворили колючие хвойные и шершавые лиственные ветки на их прежние места, заделали все просветы.

- Сейчас будем плот на воду спускать, - объявил Саша.

Наступила торжественная минута. Мы с трёх сторон уцепились за брёвна и поволокли плот к реке. Он упирался, цеплялся сучками за камни. Но мы всё тащили, тащили - и вдруг плот стал лёгким, невесомым, он сам потащил нас за собой.

- Ур-ра! Поплыл! Поплыл! - завизжала Липучка. - Ур-ра! - И первая полезла на плот.

Мы с Сашей тоже полезли, и разноцветная, сколоченная из разных брёвен «палуба» заходила ходуном.

Мама всегда говорит, что у меня очень богатое воображение. Вот, например, я могу себе представить, что троллейбусы, сгрудившиеся на конечной остановке, - это стадо каких-то огромных животных с длинными и прямыми рогами, пришедших на водопой.

А однажды, когда мы с мамой зашли в посудный магазин, я представил себе, что разнокалиберные чайники, стоявшие на полке, - это одна большая семья: самый высокий, тощий чайник или, вернее сказать, кофейник - это сухопарый, подтянутый папа; самый толстый, в красных кружочках, - это расфуфыренная мама; а маленькие разноцветные чайнички - их многочисленные детишки. Помню, мама тогда сказала: «С твоим воображением можно стать писателем. Но сейчас ты, к сожалению, можешь издать лишь «Полное собрание орфографических ошибок».

Так или иначе, но воображение у меня было очень богатое. И вот, впервые забравшись на плот, я на минуту прищурил глаза и представил себе, что переливчатая, чешуйчато-золотистая под солнцем вода - это вода океана, притихшего и виновато вздыхающего после бури. Наш плот - это всё, что осталось от гигантского корабля, потерпевшего кораблекрушение. Зелёный холм - это вулкан, который в любую минуту и без всякого предупреждения может начать извергаться. А навстречу нам плывёт неминуемая гибель в виде белого айсберга, с которым мы вот-вот должны столкнуться. Айсбергом мне почудился белый шпиц Берген, который не пожелал остаться без нас на полуострове, отважно пустился вплавь и догнал плот. Правда, шпиц, плывущий по реке, больше напоминал не грозную гору, а чудом уцелевшую в ясный, солнечный день льдинку, покрытую снегом.

Липучка втащила пса на борт нашего «корабля».

- Примем и его в нашу команду, раз людей не хватает, - сказал Саша.

Он забрался в ящик из-под рафинада, то есть на капитанский мостик, и отдал первое распоряжение: