Читать «Мир без хозяина» онлайн - страница 43
Дэми Хьюман
Да, они могли собрать рабочее устройство или машину по готовым схемам, могли организовать работу по имеющемуся графику, могли приготовить изысканнейшее блюдо по предоставленному рецепту, но, если под боком внезапно не оказывалось руководства, они становились совершенно беспомощными. За всю историю нашего недолгого соседства Дремлющими не было создано ни единого проекта, не написано ни единого произведения искусства, будь то литература, музыка или живопись, словом, не было сделано и мельчайшего вклада в общее развитие. Их удел – поддержка и потребление. На этом их качестве следует сделать особый акцент. Думаю, тому, кто получит это послание, полезно будет знать слабые стороны нашего, надеюсь, общего… врага.
Но в те времена, вплоть до последнего момента, ни на какую враждебность со стороны Ждущих Часа не было и намека. Каждый пробудившийся ото сна становился полноправным членом нашего общества, жил среди нас, занимал служебные посты и, нередко, руководящие должности, брал в жены наших женщин… и, что характерно, в родившихся на свет детях не было ничего от матери. Эти дети… они уже не были людьми в привычном для нас понимании. Настал момент, когда нам следовало бы задуматься над развитием событий, но мы были чересчур увлечены воссоединением со своими идолами. Мы пустили их в свой дом, дали тепло и кров, подарили свободу жить. Кто, кроме этих коварных существ, мог знать, что ждет нас в будущем?
И теперь, когда мне опять нужно предаться сну, я задаюсь вопросом – как могли мы не распознать в хищника в бесплодном, в плане развития, народе? Где же совершили мы ошибку, что остались безоружными пред лицом врага? Как могли мы допустить подобную глупость?
Да, глупость – именно то слово. Почему лишь сейчас я стал так остро это понимать?
Смятение, что с каждым новым пробуждением нагоняет на меня ужас и мрак, становится все крепче и продолжительней. Первое время, когда жидкость уходит из сервокапсулы, я практически не контролирую себя. Тело мое горит, каждый нерв пронизан болью. Разум мечется в агонии, будто новость о гибели дома, пройдя сквозь миллиарды лабиринтов холодного космоса, настигла меня только сейчас. С каждым вдохом я чувствую, как что-то меняется внутри меня, как возвращается что-то забытое, но жизненно необходимое, как будто воспоминания недостижимо далекого прошлого, которого, надо думать, могло и не существовать, взывают ко мне в предсмертном крике: “Оглянись! Опомнись!”. И тогда я бесцельно блуждаю по тесной рубке челнока, вглядываюсь в бездну мерцающего мрака, чего-то жду…
