Читать «Ирина» онлайн - страница 139

В этот вечер разговаривать больше ни о чем не хотелось. На следующий день, играя в шахматы, я спросил:

– А почему не пошел по отцовской линии – в десантуру?

– Дед был моряком, в Отечественную освобождал Крым. Каждый год на День Победы он брал меня с собой в Москву, на встречу с однополчанами. Насмотревшись и наслушавшись, я бредил морской пехотой.

– Ну и оставался бы там, если такой крутой, а не лез в менты. Кстати, про пехоту… Лет десять назад в вашей области из-за беспредела «актива» был большой «кипиш» на зоне, и, рассказывают, каким-то чудом усмирили его моряки. Не слышал про это?

– Я был там.

Мне стало не до шахмат.

– Вот так да… Расскажи…

* * *

– Каждый год осенью от нашей части отправляли сборную роту в подшефный колхоз помочь в уборке урожая и сделать запасы продуктов для себя. Многие рвались туда: колхоз большой, девчат много и расслабуха полная. Но в тот раз они серьезно заелись с местными парнями, чуть до убийства не дошло… Начальство срочно отправило для наведения порядка старшину – нашего главного инструктора по боевой и физической подготовке. Командир роты и трое взводных временно переходили в его подчинение. Алексей Петрович – это кадр, скажу я тебе! Еще в учебке мы наслушались легендарных историй о нем, а когда он приехал к нам пообщаться с «молодыми», удивились – весь в веснушках, с добрейшими синими глазами, он совсем не подходил к тем легендам. На бравых морпехов – друзей деда – тоже не был похож. Но когда увидели его в деле! И на присяге, при всех орденах… Представляешь, в мирное время – вся грудь в боевых наградах! – Заметив мой скептический взгляд, он осекся. – Надо же, нашел перед кем распинаться.

– Да уж, мне ваши герои до лампочки, – пригасил я его пыл, – ты про зону рассказывай.

Помедлив, он продолжил:

– Старшина взял с собой меня и еще одного старшего матроса – за неделю мы навели там порядок: сократили рабочий день, но ввели занятия на «дух» и по рукопашному бою.

– Занятия на «дух» – это что такое?

– За год до этого, – развеселился капитан, – старшина раскопал где-то фильм о подготовке американских морских пехотинцев, показал его нам и позаимствовал кое-что оттуда… Размалеванные, пугая коров, мы носились по округе или, входя в село, во сто глоток рычали по-львиному… Собаки, поджав хвосты, прятались по дворам, а куры, по уверениям хозяек, неслись дополнительными яйцами. Ребятня не отходила от нас, и мальчишки мечтали о службе в морской пехоте.

– Может, хватит бахвальства, о деле расскажешь когда-нибудь…

– И производительность труда выросла в полтора раза, – в пику мне не унимался он. – Ладно, слушай…

В тот вечер старшину срочно вызвали в город. Вернувшись, он собрал командиров отделений и рассказал о взбунтовавшейся колонии. Предупредил, что хоть она и окружена войсками, надо быть бдительными. На следующий день к нам, прямо на поле, заявились военные с двумя морскими офицерами. Они посовещались с нашими командирами в палатке, ротный объявил построение, и полковник, сняв фуражку, доверительно заговорил: «Ребята, в колонии очень сложная ситуация… Если введем внутренние войска, которые заключенные ненавидят – половина из полутора тысяч осужденных поддержит ярых бунтовщиков. Получится обойтись без этих войск – большая часть втянутых в заваруху отойдет от главарей». После его речи старшина прошел перед строем и объявил: «Требуются пятьдесят добровольцев, готовых войти со мной в зону и попытаться усмирить толпу, вооруженную арматурой и заточками. Рота, смирно! Добровольцы, два шага вперед. Марш!». Рота качнулась и, как один, отпечатала два шага. Старшина развернулся, строевым подошел к флотским и доложил: «Товарищ капитан первого ранга, два взвода готовы выполнить поставленную задачу». Он отобрал шестьдесят человек, и, вооруженные саперными лопатками, мы дотемна отрабатывали боевые маневры. Утром подошли машины. Через час плотные ряды черным квадратом стояли перед воротами колонии. Солдаты распахнули их. Мы вошли, печатая шаг, и по команде замерли метрах в двадцати от большой серой массы людей, вооруженных чем попало. Злобное отчаяние на многих лицах сменилось удивленным недоумением. Старшина сделал к ним еще несколько шагов. «Мужики…», – начал он. «Мужики пашут в поле», – выступил вперед рослый парень с длинной заточкой, похожей на саблю. Старшина поднял руку, давая нам понять – «спокойно» – и повысил голос: «Продолжу, как умею. Зона окружена войсками, и, если мы не договоримся – прольется много крови». «Чё вы его слушаете?» – тот же парень взмахнул заточкой, и к нему подтянулись еще трое с арматуринами. В руке старшины появилась лопатка: «Тебе нужна кровь? Я разрешаю… Вы, четверо, убейте меня, и мои бойцы уйдут. Но если не сможете – будем нормально разговаривать». Парень оглянулся на невысокого человека, стоявшего в центре толпы, тот кивнул, и они бросились вперед. Послышался звон металла, старшина крутился, как юла, и было видно, что бьет он только ногами, локтями и черенком лопатки. Через несколько секунд заводила корчился, прижимая руки между ног, другой нападавший сидел на земле, держась за голову, а двое стояли пред старшиной обезоруженные. Он резко поднял вверх лопатку, и, сделав шаг вперед, мы отсалютовали своими. Стояла мертвая тишина, на вышках толпились военные, наблюдая за происходящим. «Если вы последуете их примеру», – громко, но спокойно заговорил старшина, – порубим в капусту. Разойдетесь – всё будет только по закону».