Читать «Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2» онлайн - страница 60

И вспомнилось мне, что читал где-то про какое-то недоразумение, связанное с этим Майоровым.

Снимаю с полки «Топонимическую энциклопедию Санкт-Петербурга», открываю на статье «Вознесенский пр.» и читаю об одном из его названий. Обычно в этой энциклопедии о каждом названии сухая справка: когда и в чью честь, а тут целый исторический экскурс, да такой… Надо цитату привести полностью, без купюр. Про этот проспект сказано:

«С 9 июня 1923 г. по 4 октября 1991 г. именовался пр. Майорова – принято считать, что в честь П. В. Майорова (1889–1919), участника Гражданской войны 1918–1920 гг. в России, комиссара 4-й армии. Однако, как следует из письма в архив ЛВО секретаря губисполкома Кондратьева в 1927 г., установить личность комиссара 4-й армии не удалось: “По инициативе работников 4-й армии Президиум Ленгубисполкома в заседании от 9-го июня 1923 г. постановил переименовать Вознесенский проспект в проспект тов. Майорова, политического комиссара 4-й армии, погибшего на Уральском фронте в 1919 г. Не имея письменных сведений о названном тов. Майорове, Президиум Ленгубисполкома просит выяснить характеристику и революционные заслуги тов. Майорова, а также и его имя и отчество”. Из ответа секретарю губисполкома Кондратьеву: “В архиве ЛВО никаких сведений о товарище Майорове не имеется”».

Фантастика. Столько лет одна из главных магистралей города называлась проспектом Майорова, и никто не знал, в честь кого или чего и почему? Поневоле вспоминается мотив «Мертвых душ», да и не только – тот же «Нос» приходит на ум: привет нам от Гоголя.

Так, может быть, действительно, коль скоро цирюльник Иван Яковлевич обнаружил злополучный нос, запеченным в хлебе, у себя на Вознесенском проспекте, то и проспект этот не просто проспект Майорова, а проспект Майорова Носа?

Тогда все становится на места. Проспект Майорова Носа – это хотя бы со смыслом. А иначе – абсурд, полная чепуха. Проспект Майорова – это же невозможное что-то.

Подождите, тут дело серьезное.

Мистика там или нет, но в отношении к данной материи все даже круче, чем то, что хочет выразить Влад Ковалев своим фильмом про Нос.

Позитивистский мой ум явно посрамляется всей этой историей с Носом.

Попробуем все обобщить и поглядим на проблему по возможности шире.

Возьмем за исходное – «Нос» уже написан, всеми прочитан и обитает в читательских умах как парадоксальный неясный образ. Представим себе, что этот образ, как ментальный флюид, возжелал утвердиться (самореализоваться, материализоваться) в нашей эмпирической реальности с максимально возможной для того эффективностью. Чтобы это у него получилось, умопостигаемый образ Носа майора Ковалева (а иначе – флюид) должен управлять в своих целях поведением людей, как, прошу простить за сравнение, биологический паразит иногда управляет поведением своего хозяина. Не знаю подробностей заседания Президиума Ленгубисполкома 9 июня 1923 года, но наверняка там на заседателей что-то нашло, умопомрачение какое-то: ведь что-то заставило их, ничего, конечно, не подозревающих, переименовать Вознесенский проспект в пользу самого странного персонажа Гоголя – Носа майора… ну то есть Майорова Носа… ну то есть просто Майорова. Они не заметили, что фамилия мнимого комиссара ими самими употреблена как завеса, прикрытие чего-то другого, совсем, бесконечно далекого от их повседневности. Вероятно, тому же ментальному воздействию, спустя восемьдесят лет, подвергнется сознание Вадима Жука, поэта, актера и режиссера. Его осенит идея. Он выступит как автор идеи памятника. На самом деле это идея – идея памятника Носу на Вознесенском проспекте (уже не проспекте Майорова) – использует Жука как свой инструмент. Вадим Жук заражает идеей других – Резо Габриадзе, Василия Аземшу, Вячеслава Бухаева, а также иных лиц, без административной и финансовой поддержки которых материализация Носа была б невозможна. Вышепоименованные творцы блестяще справляются со своей задачей, и Нос майора Ковалева, весом центнер почти, обнаруживает себя на углу того самого дома, который ныне без номера.