Читать «Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2» онлайн - страница 19

Сейчас я думаю: почему же на таком специфически ленинском месте не изобразили впереди солдат и рабочих самого Ленина?

А как можно было его изобразить, отвечаю себе встречным вопросом, если по совокупности исторических условий, относящихся к событиям тех революционных дней, внешность Ленина была засекречена? Разве мог Энгель Насибуллин, чья профессиональная честность не подвергается сомнению, – художник, больше известный книжной графикой, подобравший свой, оригинальный ключ к творчеству Пушкина, иллюстратор, в частности, миниатюрных книг, раскрашенных от руки и особо ценимых коллекционерами, – разве мог он на монументальном панно, сегодня утраченном, изобразить во весь брандмауэр Ленина в виде Ленина – впереди солдат и рабочих, тогда как в конкретных исторических обстоятельствах Ленин радикально изменил свою внешность? Не сомневаюсь, что в 1967 году от художника требовали самоочевидного изображения Ленина. Но лучше совсем обойтись без Владимира Ильича, если недопустимо его показать в образе Константина Петровича.

Константин Петрович Иванов, господа, – это, кто не знает, лицо, которым являлся по фальшивым документам Владимир Ильич Ульянов (Ленин), объявленный после июльских событий Временным правительством вне закона. Фотография Ленина-Иванова хорошо известна: некто в кепке, из-под которой торчат густые волосы (парик), и без бороды.

Это только в кино Ленин был с ленинской бородкой, когда он мчался по коридору Смольного или провозглашал с трибуны рабоче-крестьянскую революцию, «о которой все время говорили большевики», – только откуда ж у него могла тогда борода взяться, если он до самого Смольного не выходил из образа безбородого Иванова?

Что до парика, то и в Смольный уже проникнув, Ленин не торопился от парика избавиться. Забыл ли он о парике, не хотел ли выходить из образа или, может быть, в новую эру думал войти с обновленной внешностью, кто знает, но, если бы не тактичное вмешательство Бонч-Бруевича, Ленин бы, наверное, так и выступал с трибуны в парике. Вообще, судя по воспоминаниям Бонч-Бруевича, именно ему мы обязаны тем, что Ленин снял парик.