Читать «Царь и султан: Османская империя глазами россиян» онлайн - страница 21

Прием у великого визиря и у султана был кульминацией московских посольств в Константинополь. Московское государство и Османская империя не разделяли общей дипломатической культуры или языка международного общения, которые способствовали бы переговорам. В этих условиях обращение принимающей стороны с послами и их поведение во время аудиенций приобретали особое значение. Ситуация еще более осложнялась различиями между московским и османским посольскими обычаями. В московском государстве иностранный посланник обычно принимался великим князем, а позже царем, произносил свою речь и передавал грамоту от своего правителя, после чего думные бояре обсуждали с ним частности. Напротив, в Османской империи иностранные посланники должны были первоначально приниматься визирем (чему могли предшествовать встречи с менее важными чиновниками), прежде чем они могли видеть султана. Визири требовали, чтобы посланник передал им грамоту и подарки, предназначавшиеся султану. Это обстоятельство, а также различия в последовательности приемов у правителя и его министров были потенциальным источником конфликта.

В соответствии с формирующимся московским посольским обычаем первому российскому посланнику в Османскую империю М. А. Плещееву было предписано поклониться султану, «не сгибая колен». Затем он должен был передать султану великокняжескую грамоту и произнести речь, стоя или сидя, в случае если султан предложит ему сесть. Когда «паши» султана Баязета II пригласили Плещеева на традиционное в османском посольском обычае угощение и хотели одарить его кафтанами и подарками, московский посланник отказался, заявив, что «ему нечего говорить пашам, что ему не нужны их кафтаны и подарки, и что ему надо говорить с султаном без посредников». Хотя Баязет отправил Ивану III дружественное письмо, в котором уведомил великого князя о получении его послания, османы были шокированы «заносчивыми речами московита».

На протяжении XVI и XVII столетий великие князья, а позже цари московские следовали установленному прецеденту. Их представителям запрещалось склонять колени перед султаном и посещать последнего вместе с послами других государств. Хотя первые московские посланники настаивали на том, чтобы быть немедленно принятыми султаном, со временем им пришлось принять османский посольский обычай, по которому прием у великого визиря предшествовал аудиенции у султана. Например, послу Василия III В. А. Коробову было предписано передать великокняжескую грамоту «пашам», но ни в коем случае не произносить перед ними речь, предназначавшуюся для султана. Полвека спустя посланник Ивана Грозного И. П. Новосильцев согласился быть принятым великим визирем Мехмедом Соколлу, но отказался показывать ему царскую грамоту или раскрывать ее содержание. В XVII столетии царские посланники также соглашались на предварительный прием у великого визиря и порой даже раскрывали последнему содержание царских грамот, адресованных султанам. Однако этим уступкам всегда предшествовали препирательства, продолжительность которых зависела от политических обстоятельств.