Читать «Избранные произведения в 5 томах. Книга 3: Радуга. Цыган и девственница. Крестины» онлайн - страница 11

Ей нравилось, что на Востоке люди так склонны к гиперболам; этим они завоевали ее сердце.

И тем не менее, в этих словах заключался смысл, которого не могло уничтожить ни разъяснение о калитке, ни какие-либо гиперболы. Этот смысл не терял своего значения. Как связать между собой игольное ушко, богатого человека и царство небесное? И какое игольное ушко здесь подразумевается, какая степень богатства, и какая награда в царстве небесном? Кто может разъяснить это все? Здесь кроется какая-то абсолютная истина, и все относительные толкования разъясняют ее только наполовину.

Можно ли понимать эти слова буквально? Был ли ее отец богатым человеком? Мог ли он попасть в царство небесное? Или он был богат только наполовину? Или скорее беден? Во всяком случае, пока он не раздаст все свое имение бедным, ему трудно будет попасть в царство небесное. Ушко иглы будет для него очень тесным. Она почти желала, чтобы он был неимущим бедняком. Если строго держаться подлинного смысла этих слов, то всякий, имеющий что-либо, может считаться богатым. Она мысленно представляла себе, как отец раздает крестьянам их округа пианино, обеих коров, свои деньги в банке, представляла, что они будут так же бедны, как семья Веррис, и жестоко мучилась. Она этого совсем не хочет. Она не может согласиться на это.

— Значит, — думала она, — надо оставить в стороне все это царство небесное, вот и все. Нечего об этом и раздумывать, какое бы игольное ушко здесь ни подразумевалось. Больше она не ломала себе голову над разрешением этой задачи.

Она не станет бедной, как Веррисы, что бы об этом ни толковали все изречения на свете; она не хочет быть грязным, жалким созданием, подобным им.

Так отказалась она от буквального применения текста.

Большим удовольствием было для Урсулы рассматривать коллекции фоторепродукций с картин итальянских художников: Джотто, Фра Беато Анджелико и Филиппо Липпи. Они были знакомы ей с детства, и у нее в памяти запечатлелись мельчайшие детали отдельных картин. Цветы, сияние, ангелы, демоны Фра Анджелико приводили ее в восторг, но изображение всемогущего бога, окруженного ангелами, всегда раздражало и возмущало. Неужели эта бессмысленная фигура в торжественных одеяниях воплощает в себе смысл всего бытия и может служить центром мира? Такие милые ангелы, такое чудесное сияние, и все это только для того, чтобы окружить плоского, банального бога. Она чувствовала острое недовольство, но была еще не в силах разобраться во всем до конца.