Читать «Диалоги снаружи и внутри» онлайн - страница 17

Ритм

Радость – глупит, жизнь – виноватит.Снова опасность в обход опасенья…Я через день говорю себе «хватит!»И через два – меняю решенье.Сердце с биением – разные вещи,Как уверяют почившие в бозе —Грань между «жив и уж нет» вряд ли резчеГрани меж «нет и не было вовсе»Жизнь – суть театр и поданный ужинЕсть декорация к скуке итога,Сыграна роль, мне больше не нуженНи собеседник для диалогаИ ни замешанный смысл на драмеВ доме построенном сикось-накосьЯ пережеван углами – ртамиИ ты, войдя ко мне – обозналась.

Работенка

Иногда поэтам подворачивается работенкаНе особенно чистая, но поэты не выбирают.Периодически кто-то ждет от них ребенка,Ну и вообще бытовые трудности напирают,Поэты – не обыкновенные эгоисты,Отличаются многим от большинства живущих.Они не торгуются, когда предлагают триста,И легко отстраняются от предложений пущих.В жизни без толка им мало что интересно,Ценно одно лишь время, как ресурс невозвратныйИ поэтому с ними заговорить неуместно,Даже если они проживают у вас в парадной.К слову сказать, жить с ними – невозможноСебе на уме, как правило, выпивохиИ девианты, врывающиеся безбожно,Как мотыльки, в ночное окно эпохи.Это же можно заметить про публицистов,Лучших художников, скульпторов, музыкантов,Немного танцоров и иногда артистов,Впрочем, скорее гениев, чем талантов.Что, запугал? Не думайте, их немногоНу и они, как правило, нелюдимы,Если однажды вас с ними сведет дорога,Не привлекая вниманья, пройдите мимо!Или рискните и, перейдя к обману,С ними ведите речь про любовь и бренность,Может быть, это послужит тогда роману,Песне, а может, фильму про современность.

Смешной музыкант

Смешной музыкант на маленькой сценеДергает скрипку за нежные части.В горячим экстазе, упав на колени,И звуки, рожденные органом страсти,Влетают в немые слои подворотен,И взломанных пылью ушных полуарок,И сходят цвета со старинных полотенНа занятых милой зевотой кухарок,Свой день начинающих возле кониныОтборного сорта и даже довольныхСвоим превосходством над плотью скотины,Не зная мелодий, кроме застольных.Но звуки запнулись вагоно-трамвайноИзвытые, как в лихорадке ознобаИ слесарь, возникший на сцене случайноКлянется кухарке в любови до гроба.Смешной музыкант безликий и хрупкийКак будто очнувшись в центре арены,Неловко шагал и вытягивал рукиВперед, чтоб ощупать отвесные стены.

Ты

Ты облачилась в черное и стоишь,Словно сам секс в человеческой упаковке.Там, где кругом только мертвые скаты крыш,Ты куст жасмина, раскинувшего головки.Как я могу отдалиться? Пространство – жжет!Ты мне нужна, как Фаусту Мефистофель.Ты тем прекрасней, чем утонченней лжетТвой искушенный рот и арийский профиль.Я унижаюсь, дикая Бовари,Ты шевелишь губами и все по новой…Нет! умоляю, только не говори!Все уже сказано… Бродским и Полозковой.