Читать «Тропинка в дивный сад» онлайн - страница 8

Я и Наташа

1

– Если бы я была такая сильная, как буря,

я могла бы работать метелицей…

Наташа

Год старый провожая за порог,встречаю новый, с грустью затаенной:зачем такой? – колючий и зеленый —на перекрестке улиц и тревог…Все вновь, как прежде – каждый бугорокдля детских ног вершина и отрада,а перелив хрустальный снегопада —как эхо дальних пушкинских дорог…О праздник долга! Я опять не скрою,что где-то буря мглою небо кроет…от детской веры крепче и сильней,оберегая всех времен единство,из года в год труднее и больнейлюбовь к живым растет, как материнство.

2

– Чем пахнет одуванчик?

– Черноглазым лицом.

Наташа

Давным-давно, десятки лет назадтвой дед, закинув ногу на колено,катал меня, как будто на качелях,и сам, казалось, был не меньше рад.Отца я помню рослым и веселым,и с этого бы мне начать рассказ.Бутугычаг… – заброшенный поселок,закрытый рудник, – травы в первый раз…Но новым детством все открыто вновь,и все подвластно беглому названью:отец мой! черноглазая любовь!хотя давно… давно уже за гранью.Отца я помню. Памяти отца —как будто животворное продленье —мое дитя, в котором от рожденьябушует явь – от прошлого Лица.

Сад земных насаждений

Юрий Со. г. Санкт-Петербург

Об авторе:

Человек без биографии. Когда-то она была, но при переездах, видимо, потерялась, о чем автор не сильно скорбит. Если и происходили какие-то события, достойные упоминания, то все они в стихах.

Корабль дураков

Мы шли на зюйд. Теченье уносилокорабль, полный духов и людей.Собрала тут неведомая силаворов, монахов, клерков и судей.Мы ели рыбу, водорослей комья,порой медуз глотали мы живьем.И, в общем-то, никто уже не помнилкуда, зачем и сколько мы плывем.Раскосая деваха Божью милостьзвала, шепча свои псалмы в рапан.Она здесь зачала и разродилась,ребенок где-то в трюме запропал.Босой поэт бубнил стихи о смерти,рукою к юнге проскользнув в штаны.Торгаш слюнявил доллары в конверте,которые здесь даром не нужны.Здесь без работы гнил гробокопатель,зрачками шаря по сплошной воде.Сосал здесь рыбьи кости председателькаких-то банков, фондов и т. д.Никто уже не задавал вопросов.Гроссмейстер проститутке ставил шах.И бойкий, но свихнувшийся философнам вдохновенно толковал о вшах.Монахини в своем тщедушном теленосили неизвестно чьих детей.Их все уже давно переимелии больше не считали за людей.Наш путь лежал, не краток и не долог.Мы шли на зюйд. Потом уже на вест.От голода икающий астрологпытался втюхать мне нательный крест.А в темном трюме без конца оралатолпа, не в силах более молчать.Конкистадоры или либералы,среди дерьма их трудно различать.Там, между бочек в темноте слоистой,попавшую им в руки на беду,два бугая терзали феминистку,которая здесь перешла в вуду.Вдруг капитан (Петров, Мурадов, Лившиц?)Поспешно вышел к носу корабля.И юнга, с мачты кое-как спустившись,ему шепнул на ухо: там земля.Но капитан, он ведь великий дока.И с ясностью, присущей лишь ему,он понимал, что хорошо, что плохо,а что совсем не нужно никому.И наш корабль тихо развернулсяи удалился в синий океан.Никто из нас на землю не вернулся.Земли ведь нету. Это все обман.