Читать «Царство фей» онлайн

Макс Далин

Царство фей

М. Р.

Малявка уже не плакала, наверное, поняла, что бесполезно. Она сидела тихо-тихо, как мышь, даже носом не шмыгала. Только у неё был драный плюшевый медведь, без одного уха, с лапой, которая висела на нитках — и она в этого медведя вцепилась изо всех сил. У неё даже пальцы побелели на косточках, как она сильно вцепилась.

А мне было не во что вцепляться. И орать было глупо. Лысый сказал: «Будешь орать — башку сверну», — и я понял, что он не просто так это говорит. Свернёт. Когда я не хотел с ним ехать, он так меня стукнул, что я выключился, как лампочка. Сейчас голова болит, и шишка на ней.

Я и малявке сказал, чтобы помалкивала. Я ей сказал, что мы убежим, как только выйдет случай, и она перестала пищать: «Мама, мама!» — а стала слушать меня. И я объяснил: если она будет хныкать, лысый и дохлый могут надумать сидеть в этой комнате — и тогда нам точно не выбраться.

И она кивнула. Она была умная, хоть и малявка. Наверное, ходила в ясли, или, может быть, в младшую группу. В общем, не старше Ляськи. А я уже большой, мне в школу осенью. Мама обещала портфель купить, если папа не заберёт все деньги на водку, как в тот раз. Ну, портфель-то мне обязательно купят — как же в школе без портфеля… Когда мама зарплату получит.

А малявка меня спросила:

— Мы к маме пойдём?

Я комнату оглядывал. Было непонятно, как отсюда убежать — дверь закрыта на задвижку снаружи, а на окне — решётка. Я отвернул шпингалет внизу, залез на стул и отвернул наверху — и открыл форточку. В форточку можно покричать, если кто-нибудь пойдёт мимо. Только не идёт никто.

А она подёргала меня за свитер и опять:

— А мы к маме пойдём? Да?

Я говорю:

— Да. Если убежим, то пойдём к маме.

У неё слёзы в глаза налились, прямо видно. Как дождь — в желобке на подоконнике.

— А как мы к маме пойдём, если дядьки нас сюда на машине привезли?

— На автобусе поедем, — говорю. Не знаю, как мы поедем без билета. Денег у меня нет. И дойдёт ли автобус до нашего дома, я не знаю. А до малявкиного дома — и тем более не знаю. Понятия не имею.

Но она ещё маленькая, она успокоилась. Спросила, как меня зовут.

— Стасик, — говорю. А её — Катя, оказывается. Только фамилию она забыла. И адрес не помнит.

Моя фамилия — Яровой. А адрес я тоже не очень помню, только улицу, но знаю, как идти. Если от поликлиники или от Детского Мира. А как отсюда — не знаю.

У лысого с дохлым машина — «Волга». Как такси, даже лучше. Я на такси никогда не ездил. Но с ними всё равно бы не поехал ни за что, потому что у лысого, когда он скалится, клык торчит, как у Бармалея, а у дохлого — глаза дохлые, как у мороженого окуня. Они противные. Зачем они меня забрали?

И зачем им эта малявка?

Закрыли нас в эту комнату, а комната почти совсем пустая. Только широченный матрас у стены стоит на кирпичах, без одеяла, без подушек, и в углу горшок без крышки. И все обои ободраны, а где не ободраны, там висят клочьями, будто их кто-то когтями драл. И на этих ободранных обоях висел выгоревший прошлогодний календарь с олимпийским мишкой.