Читать «Ньювейв» онлайн - страница 89

А муха-ухо, оха-аха-ая как тень

Я оторвал бы тебе-ебе крылья, но лень

А я, поскольку занимался уже музыкой, стал писать, исходя из структуры оригинального рэпа.

Была группа «Черные и белые» и мы, на рубеже девяностых. Раньше все пытались пародировать «Грандмастер флеш», а Артур все же читал стихи. В 89-м году вместе с Мутабором мы записали три или четыре композиции. Фанатели и косили под «Бисти бойз» и Джези Джеф и Фреш Принц.

Тогда же случился смешной случай на гастролях в Грозном: мы с Артуром, с длинными волосами пошли на рынок. На нас показывали пальцами и потом подкатили с вопросами кто мы и что. Мы объяснили что вот, артисты из Москвы, а те говорят:

«А если мы вас украдем?»

А мы: «Ну, тогда вы не увидите концерта».

Джигиты подумали-подумали и решили нас провожать везде, а потом после концерта предложили обменять микрофон на чемодан анаши. Во время выступления в зале были клубы дыма, а в середине представления на сцену выскочил чувак танцевать лезгинку. Вставило его. И это был уже не брейк, а скорее рэп. Смолин к тому времени уже ушел, я очень переживал по этому поводу. Просто сказал, что ему надоело и он вообще ювелир – и поскольку он был человеком коммуникабельным, всем этим занимался до наступления двадцать первого века.

А мы с Артуром договорились не бросать это дело – и так получился DMJ. Артур пришел к Сергею Кузнецову в «Гала Рекордз» с материалами, и был заключен контракт на пять лет. Вместе с группой «Eyes in acid» был записан альбом «Этот мир мой» в 1993 году. Люда Ракета в нем спела, и впечатлила тогда Богдана Титомира. Но в процессе мы хотели писать свою музыку, а Кузнецов хотел коммерческих вещей, в итоге все ушло в песок. И не только нас, а вообще эту волну попыток сделать рэп коммерческим. В этом не было субкультурного куража, сценическое шоу было выстроено неправильно. «Да буги крю» «вы хотите пати», вот там был кураж, и это осталось на плаву. А у нас пели с подтанцовкой, и это было «не то».

Впрочем, весь этот замах прошел как один вздох в первой половине девяностых, но пришел второй к тем, кто начал во второй половине. Публика уже знала, как реагировать. В Ленинграде тоже появились свои тусовки, но мы туда ездили только в гости к девушкам и почти не пересекались. Но там был и «мистер Малой» со своим единственным «хитом», и «Бед белланс», который тоже вырос из танцевально-утюговской среды. Ну, и вот за разницу подходов, мы, как тот же «Битлз», старались делать разнобойные композиции, а ребята делали все в одном стиле.

М. Б. И в итоге это оказалось правильным. На этой платформе узнаваемости потом состоялись и Дельфин, и Михей. Просто одни ищут себя в каждой новой композиции, а другие свой стиль уже нашли.

И. З. Ну, вот Артур потом как раз и переключился на это, потому что мог образами выразить многое. Наверное, и с «Мальчишником» так было, чисто коммерческий проект, снятый с «2 live crue» а потом личное творчество участников. Но это были девяностые, и сказать, что общественные перемены нас как-то затрагивали, я тоже не могу. Переход в рейв-культуру – это да, было ярким моментом. Как раз вернулся Тимур Мамедов из Гоа, сделал «Аэродэнс» и позвал туда нас. Первого сентября, как я помню. Рейв-культура 1993 года была уже в разгаре.