Читать «Ньювейв» онлайн - страница 131

Когда работа над диском только началась, не было ничего. Где музыканты, где что? Прогуливался однажды по Садово-Кудринской, а раньше доски объявлений висели везде по улицам, я заметил объявление «продаю двухгрифовую гитару». Думаю, нифига себе, двухгрифовая гитара, нужно заехать. Приезжаю, значит, звоню в дверь, выходит абсолютно голый Андрей Сучилин. А мне после Питера уже пофигу – голый, не голый. И тут он достает гитару, такая разодранная двухгрифовая дура, все «кишки» наружу мотаются, вся в пыли, чего-то мне стало как-то душно от этого всего. «Вы знаете, я поеду все-таки». А он мне говорит: «Хочешь, я на гитаре поиграю?» Я говорю: «Ну я не знаю». А у меня, сейчас вспомню, была одежда… Желтые штаны в крупную коричневую клетку, малахитовая рубашка, короткий ежик и коса до лопаток. Необычно для того периода.

Здесь, наверное, надо сказать, что еще до олимпиады сформировалась может даже не эстетика, но такой подход: молодые люди, обладавшие талантами, старались это подчеркивать через одежду. Достаточно яркую, выглядевшую как необычные яркие пятна на общем сером фоне. Сначала была уже упомянутая мрачная эстетика, но в Москве я ее в обилии не наблюдал. Здесь люди выступали больше по прическам, таким «попперским», с челками набок. Но потом уже старались выглядеть, как бы это сказать, не скучно. И такие вот колебания шли все 80-е. Всякие кепки, береты, плащи, пальто, очки – лишь бы не выглядеть как все и держаться определенной личной эстетики, обязательно как-то доделанной или скомбинированной лично. Хотя люди постарше тоже старались внести свою лепту в виде каких-то ярких и клетчатых пиджаков. Фанк-стиль такой. Но чего-то определенного не было как в музыке, так и в моде. Все шло волной, но главными были необычность и романтика. Были отсылы и к чему-то ультрасовременному, как у меня, и к декадентской ретрострогости. Образы, которые созревали на сценах, прямо оттуда шагали на улицу, и наоборот. Особенно в фестивальный период, когда все друг друга хотели чем-то удивить или вдохновить, и когда начались первые московские рок-концерты. Так и тут, начал он меня чаем поить, а я послушал как он играет – прикольно. Говорю: «Слушай, ты так здорово играешь, может, поиграем вместе?» Я взял какой-то злобный аккорд, бау, такой. А он: «Все. Давай играть вместе». Андрей тогда учился в консерватории, кстати, он же познакомил меня с Раскольниковым Борей, который потом стал председателем московского сквота и арт-центра «Третий путь». Сам возился со всякими примочками, компрессорами, оставалось найти басиста и барабанщика. Сказал, что есть у него один парень из Свердловска, который учится в консерватории, Олег Андреев. Он тогда играл в свердловской группе «Трэк» и в «Урфин Джюс». Я попросил показать его фотографию, увидел на ней некое хрупкое существо. Поехали знакомиться. Призжаем в общежитие, а тот просто молчит. Характер такой. Я говорю что хочу записать пластинку. Ноу Хау. Взял гитару и начал дико орать, то есть, петь песни. (смеется) Потом, уже через много лет, я ему говорю: «Олег, почему ты со мной связался?» Он мне этот случай и припомнил.