Читать «Серое зеркальце» онлайн - страница 11

— Ты хорошая, — сказал Стасик голосом мальчика, пропавшего из мира людей четырнадцать лет назад. — Какая разница…

— Тебе — никакой, ты — фея, — фыркнула Ляська, стараясь сделать вид, что это не больно, а смешно. — А людям не всё равно. И как ты его со мной знакомил бы? Выйдешь из него, а мне объяснять, что это был за глюк, да?

— Ладно, — сказал Стасик погасшим голосом. — Глупости. Забудь… Хочешь съесть что-нибудь?

— Ага! — радостно кивнула Ляська, и тут же ей пришла в голову отвратительная вещь. — Это на бабки Рудика, что ли?

Стасик вздохнул.

— Я тебе не говорил, что я — не уголовник? Я просто помню, как ты хотела купить шоколадку. Прихватил кое-что… Кстати. Тебе — от мамы. У неё необычное хобби.

Стасик вынул из кармана Рудика длинную узкую коробочку. Она, пожалуй, сошла бы за обычную коробочку из ювелирного магазина, если бы не была какой-то не вполне реальной: этакий сгусток бархатистого мрака в виде коробочки, на ощупь — как изнанка листа мать-и-мачехи. Ляська открыла и обомлела.

— Что это? — спросила она шёпотом.

— Фенечка, — сказал Стасик. Он снова улыбался. — Браслетик.

— Господи… из чего?

— Думаешь, я вникал? Красиво — и всё… не знаю. Наверное, из паутины и росы.

Наверное, это правда, подумала Ляська, просовывая свою тёплую руку, пальцы с облезшим лаком на ногтях — в этот браслет, нереальный и невесомый. И оно как-то существовало, не распадаясь, это тончайшее серебристое плетение, усыпанное капельками, побольше и совсем крохотными — и вспыхивало на осеннем, ещё тёплом солнце теми острыми огоньками, которыми горит роса на траве, и до которых далеко бриллиантам…

Глядя на это сияние воды, превращённой в чародейский бисер, Ляська тихо сказала:

— Я зря подумала, что ты можешь… что-то украсть… Я ведь знаю, Стаська… сегодня ночью вы взяли ребёночка… которого хотели убить.

— Чувствовал, что ты смотришь, — кивнул Стасик. — Я был с Катей. Это моя подруга. С нами когда-то случилось почти то же самое… нас не дали убить, потому что внутри заказчика убийства в нужный момент оказалась фея. Понимаешь, феи почти не могут рожать детей. Но могут любить. Мой народ не бессмертен, нам нужны дети…

— Стасик, — сказала Ляська шёпотом, — твой народ — люди.

— Нет, — отрезал брат, мотнув головой, правильно отбросив назад выбеленную чёлку Рудика.

— Ты… ты так ненавидишь людей?

— А ты — любишь? — глаза Рудика потемнели, будто в глазах Стасика на миг померкло то самое, голубое неоновое сияние. — И кого из них ты больше любишь?

Кого?! Ляська, закусив губу, уткнулась в его грудь — так хотелось запаха тёплых перьев, а шикарный парфюм Рудика мешал!

— Я люблю… тебя… но это — я, я не из везучих, ты же знаешь…

— Вот и вся любовь к человечеству, — улыбнулся Стасик, обнимая её за плечи. — Знаешь, почему мой народ ни разу не пытался уничтожить эту заразу — род людской? Потому что человеческие дети — прекрасны… и очень редко, дико редко, но — всё-таки… из них вырастают прекрасные взрослые. Только и исключительно поэтому не воюем. Пойдём тебя кормить.

Потом Ляська уплетала солянку в кооперативном кафе. Тут всё было дорого, ужасно, нечеловечески дорого, но съедобно, даже вкусно — и Ляська съела горшочек солянки, и котлету с горошком, и кусок фруктового торта, ощущая запредельное блаженство. А накрашенные и начёсанные девицы глазели на Рудика; наверное, думали, что он — парень Ляськи, тощей маленькой Ляськи в затрёпанных до последних пределов джинсах, дешевейшей футболке из «Детского мира», заношенных до серости кроссовках… Только браслет из росы горел среди бисерных фенечек на её запястье алмазным созвездием — но вряд ли эти его заметили.