Читать «Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа» онлайн - страница 212

Этого качественного изменения народов бывшей Российской империи, состоявшегося под активным влиянием марксистского пролетарского гуманизма, совершенно не учли гитлеровские стратеги при разработке плана нападения на СССР. Они строили свои расчеты, основываясь на психологическом портрете русской армии, составленном ими из опыта проведения войсковых операций на восточном фронте в первую мировую войну, на изучении классической русской литературы с ее «лишними людьми», вечными сомнениями и метаниями из крайности в крайность главных героев, непомерной их неуравновешенностью, рефлексией и т. п. Ознакомившись со всеми этими источниками, высшие чины вермахта совершенно справедливо полагали, что русские, с их смиренным приговором «на все воля божья», с их крестными ходами перед боем, ничего не смогут противопоставить блестяще отлаженной немецкой военной машине и развалятся от первого с ней соприкосновения. Но гитлеровские стратеги просчитались. Им пришлось сражаться совсем не с тем противником, к встрече с которым они тщательно подготовились. На их победном экспансионистском пути встал другой народ – грамотный, сравнительно высокообразованный, активный и, главное, умеющий за себя постоять, не полагаясь ни на волю божью, ни на помощь союзников. Дело освобождения себя, своих близких, своей родины от гитлеровского порабощения он уверенно взял в свои руки, не доверяясь больше рукам и воле провидения.

И именно этим фактом объясняются те примеры боевого и трудового героизма, которые были невозможны в Первую мировую войну и которые массово были продемонстрированы русским, советским народом в Отечественную.

И в этом перерождении русскому народу удалось совершить чудо – взяв на вооружение новую либеральную теорию – коммунизм и решительно отвергнув главную опору традиционализма – церковь, он все-таки смог сохранить главную ценность традиционализма – любовь к ближнему. Но эта ценность была не просто механически перенята из традиционализма, а под воздействием пролетарского гуманизма наполнилась новым содержанием, превратившим ее из пассивного сострадальческого чувства в активный призыв к действию – к оказанию реальной помощи и заступничеству за слабых, беспомощных, униженных и оскорбленных. Советский солдат, спасший, рискуя собственной жизнью, дочь своего заклятого врага – немецкую девочку от верной гибели, руководствовался не идеями либерального гуманизма, о которых он понятия не имел, а именно традиционализмом в его новом действенном и самом высоком понимании и проявлении.