Читать «Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое» онлайн - страница 69

Утренний намаз заканчивался, когда к Шамилю прискакал вооруженный всадник.

– Русские у аула! – разнеслось по улицам.

Гуниб расположен на горе, отделяющейся от соседних гор протоком Аварского Койсу и высокими, обрывистыми скалами. Гунибская гора имела при подошве до сорока верст в окружности и от двух до четырех верст высоты. Без сомнения, Шамиль считал себя на Гуниб-Даге (гора) совершенно в безопасности, и появление русских вблизи аула для него стало неожиданным.

Командующий войсками Прикаспийского края генерал-адъютант барон Врангель поручил ведение блокады полковнику Лазареву, а сам остановился в лагере, неподалеку от аула. 18 августа к нему прибыл сам наместник на Кавказе князь А. И. Барятинский.

Оценив обстановку, он вызвал к себе полковника Лазарева и приказал:

– Предложите Шамилю сдаться. Скажите, что я даю ему двадцать четыре часа на размышление.

– А еще какие передать условия? – переспросил Лазарев.

– Скажите, что, если он прекратит сопротивляться и вместе со своими мюридами сдастся, я дозволю ему свободный выход из пределов России в Мекку на постоянное место жительства со всей его семьей.

Лазарев передал все условия главнокомандующего, но Шамиль отверг их и выставил свои.

Раздраженный князь Барятинский потребовал, чтобы Шамиль сам явился к нему немедленно и дал решительный ответ: да или нет.

Шамиль ответил, что не согласен на сделанные ему предложения, и заявил:

– Наверху Бог, на Гунибе его правоверные мусульмане, а в руках их мечи для священного газавата.

Два дня по приказанию барона Врангеля войска готовились к штурму. И вот в ночь на 25 августа сто тридцать добровольцев, а за ними батальон егерей, обутых в лапти и поршни, с лестницами и крючьями, подсаживая друг друга, при полной тишине, вскарабкались на террасу, отделяющую нижний обрыв от второго. Не останавливаясь, они вскарабкались на вторую террасу с помощью лестниц и веревок, но уже под огнем противника, и затем на верхнюю площадь, где к шести часам утра собрался весь батальон.

Двадцать пятого числа в девять часов утра Шамиль был ошеломлен появлением у себя в тылу наших войск, преодолевших столь грозные вершины, которые он считал неприступными.

Войска окружили Ганиб. Огонь был приостановлен.

Шамиль, окруженный со всех сторон, вынужден был сдаться, но тянул время. Он послал своих парламентариев, сказав им:

– Удостоверьтесь, точно ли сардарь здесь, – потому что хотел сдаться только ему лично.

– И еще спросите: какие будут условия? – напомнил он.

Князь ответил, что теперь ни о каких условиях не может быть и речи, но если Шамиль покорится немедленно, то он обещает ему и его семейству жизнь.

Шамиль колебался, но к вечеру передал, что готов выйти к главнокомандующему. Он просил полковника Лазарева прийти к нему и сопровождать его. Барон Врангель дал согласие.

Полковник Лазарев вошел в аул. На площади его встретила толпа хорошо вооруженных мюридов, среди которых у оседланной серой лошади стоял Шамиль. Поздоровавшись с ним, полковник Лазарев после тяжелого молчания сказал: