Читать «От Терека до Карпат» онлайн - страница 41

Через минуту казаки уже неслись мимо него. Немцы свернули круто влево, и навстречу казакам посыпались пули. Это они наскочили на неприятельскую цепь. Однако казаки повернули не раньше, чем поймали беспорядочно носившуюся лошадь убитого немца.

– Каськову пригодится, – говорили котляревцы, – у него вчера убили доброго коня.

Никита поддернул уздечку, придавил сапогами коня, и тот, прижав уши к голове, пошел наметом по раскисшей от дождей дороге. Никита, жалея коня, перевел его на шаг. Поднялся на стременах, еще раз осмотрел окрестность.

А потом он сидел в расположении котляревской сотни и вел беседу с земляками.

– Устал? – спросил его Певнев.

– И устал, и промок. Как выехал из штаба пошел дождь, и так всю дорогу за мной шел.

Выпили по рюмке, и он продолжил:

– Грязь везде. Вторые сутки бурку не снимаю.

– Надо же и в трудных делах побывать, не всегда же в тепле и сытости, – наверное, в шутку сказал котляревец, с интересом поглядывая на новые офицерские погоны Казея.

– Да уж, нам в дивизии расслабляться не дают, не знаю, как у вас?

– У нас тоже обстановка тяжелая. Не жалеют нашего брата, – отвечал уже серьезно Певнев.

– Да, немец огрызается серьезно, как бы не перешел в наступление, – заметил Казей.

– А у нас тут недалеко кабардинцы воюют, – вдруг вспомнил Певнев.

– Точно?

– Точно! В соседней дивизии. Их полк, оказывается, вместе с нами прибыл сюда.

– А я и не знал, – с удивлением ответил Никита.

– Кабардинцы – народ лихой. Настоящие джигиты. Отчаяные, черти, – как и мы, казаки.

На всем скаку одним выстрелом подкову с лошадиного копыта могут сбить, – восторженно рассказывал станичник Казею. – Нас они тоже уважают.

– Я их знаю, – просто ответил Казей.

– Ну, тогда давай еще выпьем, для сугрева, – предложил Певнев и продолжил рассказывать:

– На днях тут жаркие были бои. Ждем мы со станичниками, когда немцы в наступление пойдут. Перед этим они два раза в атаку ходили, но мы сдюжили и отогнали их. И тут слышим: «Алла! Алла!» – кричат кабардинцы и бегут, без всякого понятия и воинского порядка. Одно у них хорошо: ни раненных, ни убитых своих они на поле боя не оставляют. Мало что басурманы, а не видел я, чтобы хоть одного бросили. Однако – глупы. Если передних расстреляют, они все равно лезут. Под пулями так и валятся, как колосья под серпом, а лезут.

– Так вы эту атаку отбили? – переспросил Никита у Певнева.

– Да, да! Слушай. Наутро, стало быть, они снова с силами собрались и поперли. Никогда не забуду, – он облизнул сухие губы и подергал ус, – живого места на поле боя не было, повсюду немцы, куда ни глянь – трупы.

Пока они разговаривали, одежда Никиты немного просохла, и надо было прощаться.

Расстались они за бугром, дружески пожав друг другу руки.

– Дай нам Бог здоровья, и мы встретимся. Вспомним еще не раз наш Терек, станицы, – горячо сказал Казей.

– Ладно, Петрович, мы ведь с тобой друзья навсегда, как полагается у нас, кавказцев, – кунаки?