Читать «Принцип жизни полковника Гурова (сборник)» онлайн - страница 225

Перебирая в уме события прошедшего дня, Лев дошел до двери с табличкой «Реанимационное отделение». Там его встретил главврач и отвел к палате Тараскина.

– Только недолго, – предупредил он. – Алексей еще очень слаб. И постарайтесь скрыть от него самые неприятные моменты.

Главврач был в курсе того, в каком состоянии находились товарищи Алексея. Гуров кивнул, открыл дверь и вошел в палату. Алексей лежал на высокой постели. Накрытый белой простыней, обмотанный всевозможными проводами и трубками, соединенными с аппаратом, поддерживающим жизнедеятельность в его истерзанном теле, он мало отличался от тех, кого Гуров привык видеть в морге. Жалость затопила сердце полковника. Собрав эмоции в кулак, Лев широко улыбнулся и бодро произнес:

– Здравствуй, Алексей! Вижу, держишься молодцом?

Тараскин открыл глаза. Улыбнуться в ответ он не смог, мешали повязки, но глаза его осветились внутренним светом. Было ясно, что он рад видеть полковника.

– Как? – спрашивал взгляд Алексея.

– Все уже закончилось, – отвечая на его беззвучный вопрос, проговорил Гуров. – Вашего мучителя Тараса арестовали. Его хозяина, Щурова, тоже. Сейчас они оба в камере. Ждут начала следственных мероприятий. Кстати, начальник колонии, в которой вы все отбывали наказание, тоже оказался замешан в этом деле. Его, как и остальных, арестовали. Он в краснодарской полиции, пытается доказать свою невиновность.

Глаза Алексея потемнели. Гуров истолковал это по-своему и поспешил его успокоить:

– Не волнуйся, от наказания ни одному из них не уйти. Слишком много наследили, чтобы выйти сухими из воды.

– Живы?

На этот раз Гуров не мог сделать вид, что не понимает немого вопроса Тараскина. Он волновался вовсе не о том, удалось ли схватить преступников. Он беспокоился о товарищах. Ведь он оставил их там, в лапах душегуба Бультерьера. О чем еще он мог думать, оказавшись на свободе?

– Живы, – тихо ответил Лев. – Их вертолетом отправили в Краснодар.

Глаза Алексея снова ожили, требуя объяснений. Гуров вспомнил слова главврача о том, что самые ужасные новости нужно постараться от больного скрыть, но не смог последовать его совету. Алексей имел право знать. Неведение беспокоит куда больше самых скверных новостей. Это он знал по себе. Только как сказать человеку, что его побег может оказаться роковым для товарищей?

Перед глазами Гурова всплыло лицо следователя, допрашивавшего Тараса. Число жертв еще предстояло уточнять, но то, что их гораздо больше тех шести, которых уже обнаружили, было понятно уже сейчас. Одним из вопросов, мучивших полковника, был вопрос о том, куда Тарас дел пальцы, отрубленные у покойников. Ответ был настолько шокирующим, что бывалый следователь не смог продолжить допрос. Тарас признался, что по приказу Щурова отрезал покойным пальцы, чтобы их невозможно было опознать по отпечаткам, и скармливал их своим псам. Кости же потом зарывал в лесу, напротив дома. Чего еще можно было ожидать от этого изверга? Нет, Алексей поступил правильно. Даже если его товарищи не выживут, они хотя бы умрут свободными, на чистых больничных простынях. Гуров на секунду зажмурился, отгоняя образ злобных псов, поедающих человеческую плоть, и заговорил: