Читать «История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов» онлайн - страница 73

Еще тяжелее, чем отсутствие Хадиджи, была для Мухаммеда смерть Абу Талиба. Надо полагать, что пророк был предан и признателен этому верному, почти до самозабвения, защитнику. Недаром же дядя пекся о нем не только во времена его юности, но и за последние десять лет; не колеблясь, жертвуя всяким личным интересом и охотно перенося разнообразные неприятности, он охранял его против неверующих и был верным до конца исполнителем семейного обета, возложенного на него еще отцом его, Абд-аль-Мутталибом. Положим, Абу Талиб не мог никак себя принудить принять учение племянника, не потому, конечно, что считал его, подобно другим язычникам, за обманщика. Но он никак не мог решиться отвернуться от богов своих предков. Так стоял он непоколебимо между обеими партиями, в безусловно нейтральном положении. Этот прямой, надежный человек не чувствовал в душе призвания ломать голову над задачами теологии, но ничто не могло совратить его с пути права и чести, как он их понимал, хотя бы на йоту. Мухаммед терял в нем не только превосходнейшего человека: угас его защитник, тот, которому он был слишком много обязан, а на место его приходилось звать, по естественному праву преемства, брата его Абу-Лахаба. О нем упоминали мы выше как о злейшем враге своего племянника. Тем менее мог надеяться на него пророк, так как он был не только единственным из хашимитов, не пожелавшим переселиться в квартал Абу Талиба, когда подвергся весь род запрещению, но даже примкнул к аристократам.. Теперь, однако, слишком громко звал голос чести: Абу-Лахаб не посмел уклониться. Он отправился прямо к Мухаммеду, не решавшемуся покидать своего жилища по смерти Абу Талиба, и сказал ему: «Поступай так, как ты привык делать до сих пор, пока над тобой бодрствовал Абу Талиб. Клянусь Латой, никто не осмелится обидеть тебя, пока я жив!» Эти естественные родственные отношения не могли, однако, продолжаться долго. Хотя общественное мнение одобрило поведение Абу-Лахаба, но главы аристократии поторопились посеять снова раздор между дядей и племянником. Они научили первого спросить пророка — где находятся со времени своей смерти Абд-аль-Мутталиб, отец его и дед Мухаммеда. «В аду» — было ответом, неизбежным по неумолимой догматике как ислама, так и всякой другой веры. Со злобой в душе уходил Абу-Лахаб и воскликнул на прощанье: «Теперь и я твой враг навеки».