Читать «История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов» онлайн - страница 217

Между всеми славными деяниями, украшающими страницы истории героического периода ислама, «день Кадесии» более всех пришелся по душе арабам. Для них это событие имеет значение окончательной решающей победы ислама над целым светом неверных, так как сам пророк предрек: «Отныне белый дом Хосроя предан на разграбление правоверным». Вот почему предание разукрасило именно этот день богатейшим венком сказаний, в ином и более радостном духе, чем даже дни битв посланника божьего. В то время как прежде при описании сражений расслабленная фантазия богословов, ищущих везде чудес, прибегала к нагромождению безвкусных сказок, набожно передаваемых с наслоением новых хвастливых вымыслов лживыми устами лицемеров, тут мы сразу переносимся при описании богатырских схваток при Кадесии в совершенно иной мир. Снова овевает нас свежее утреннее дуновение живительного воздуха пустыни, мы слышим как бы продолжение жизнерадостных, воинских песней поэтов доисламского времени. Пред нами вырисовывается, как живой, образ дикого Мугиры Ибн Шу’бы, посланного к Рустему накануне сражения для переговоров, не имевших, впрочем, никаких прямых последствий. Побуждаемый безграничной спесью свободного араба, он входит, к ужасу стоявших кругом персидских рыцарей, прямо на престол, с намерением сесть рядом с государственным полководцем, считая себя нисколько не ниже пышного Эранспахпата. А вот Асим Ибн Амр со своими темимитами, кидающийся бесстрашно на ужасных слонов. Арабы убивают вожаков стрелами, живо перерезывают широкие подпруги, и укрепленные на них башенки рушатся вместе с сидящими в них вооруженными воинами. Рассвирепевшие, никем более не руководимые звери бросаются на свое же войско. Полюбуйтесь также на этого молодца — вот он, Аль-Ка’ка, сын Амра, из того же племени Темим, любимейший герой позднейших саг, мчится во главе авангарда сирийских войск, спешащих на помощь к воинам божиим. В самый роковой момент он оказывает чудеса храбрости и самолично изрубает мечом 30 персов. Глядите, вот Тулейха, когда-то разыгрывавший из себя жалкую роль пророка племени Бену Асад. Он врывается в полночь в неприятельский лагерь с небольшой кучкой людей и крошит без разбору направо и налево. Великолепен был и Амр Ибн Ма’дикариб, отчаянный рубака, некогда разбойничавший в Йемене. Бесстрашно налетает он на стройные ряды персидских всадников, громадными ручищами своими срывает с седла первого встречного, бросает обезоруженного к себе на луку и громко взывает: «Это я, отец Саура. Ну-ка, ребята, сделайте по-моему!» Затем он порывисто бросается на первого слона, отрубает ему одним взмахом хобот и кричит своим людям: «По хоботам саблями, по хоботам бейте слонов!» Находился тут же при войске некто Абу Михджан, из племени Сакиф, плохой мусульманин: пока арабы стояли спокойно, не задирая персов, этот человек запьянствовал. По повелению набожного полководца его за это отстегали и посадили под арест, согласно строгому предписанию пророка. Когда же началось сражение, он стал неотступно молить одну из доверенных рабынь Са’да и так ей надоел, что она наконец выпустила его на волю, дала ему даже собственную лошадь больного полководца. А он ей поклялся, что тотчас же по окончании сражения непременно вернется в тюрьму. Стремглав помчался головорез на персов, прокладывая себе мечом широкий путь. Ему удалось умертвить большого белого слона, наиболее почитаемого животного во всем войске. Са’д заметил отважного всадника, покачал головой и думает: «Лошадь что-то на мою похожа, а всадник похож на Абу Михджана». По окончании сражения вернулся араб своевременно, как обещал, и велел себя опять связать. Са’д поспешил его освободить и сказал при этом: «После того, что я видел, будь спокоен, за вино не стану более тебя стегать!» Чистокровный араб не захотел, однако, оставаться в долгу: «Так я же не стану совсем пить», — пообещал исправившийся грешник.