Читать «История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов» онлайн - страница 167

Причина этой необычайной кротости халифа, столь привыкшего к строгой последовательности действий, весьма легко объяснима: как раз в это время (в конце 11 — начале 633 г.) получено было известие, что Икрима, соревнуя товарищу своему Шурахбилю, необдуманно выдвинулся вперед и потерпел поражение в сражении с Мусейлимой и его ханифами. Необходимо было как можно скорей загладить ошибку. Икриме был послан вместе с строгим выговором приказ обогнуть Иемаму и направиться к Оману, где нельзя было ожидать серьезного сопротивления. Место его занял Халид со своим отборным войском, так блестяще действовавшим против Тулейхи. Ему приказано было из области ярбуитов, непосредственно соприкасавшейся со страною ханифов, двинуться туда, соединиться с Шурахбилем и принять главное начальство. После нескольких форпостных стычек дело дошло здесь наконец до решительного сражения на границе Иемамы при Акраба, куда выдвинулся Мусейлима после одержанной им победы над Икримой. Это было одно из упорнейших сражений, когда-либо происходивших в пределах Аравии. Халид сумел разжечь честолюбие своих солдат: беглецы, ансары и бедуины сражались отдельными отрядами; соревнование удваивало их напряжение, дошедшее до крайних пределов. И, несмотря на все это, когда главные массы ханифов со страшной силой обрушились неудержимой лавиной, линии правоверных дрогнули. Но религиозный фанатизм и стыд выказанной на мгновение слабости, подчеркнутой колкими насмешками бедуинов, вдохнули в мединцев непоколебимые силы. Могучие полчища неприятелей наткнулись теперь на живую стену и мало-помалу были оттеснены. Ряды ханифов смешались; предчувствуя свое поражение, они бросились в большой сад, наподобие парка, расположенный невдалеке. Его высокие стены и крепкие ворота, казалось, могли служить надежною защитою от бешеного натиска мусульман. На одно мгновение те действительно растерялись. Но храбрый хазраджит, Аль-Бара Ибн Малик, приказывает, недолго думая, подсадить себя на стену у самых ворот, бросается стремглав вниз и отворяет настежь ворота. Тогда победители потекли неудержимой волной, и началась кровавая резня. Сам Мусейлима пал, пораженный дротиком негра Вахшия, того самого, который умертвил у Охода Хамзу, но давно уже обратил свое страшное оружие на неприятелей правоверных. С «лжепророком» пали здесь первенцы его народа. Это место, куда несчастные ханифы сами попались, как в ловушку, носило позже название «сада смерти». Конечно, победа мусульманам стоила больших жертв: одних беглецов и ансаров пало почти 700 человек, между ними брат Омара Зейд, а с ним значительное число самых старейших спутников пророка, лучших знатоков Корана. Но если за победу было дорого заплачено, зато она решила судьбу не только ханифов, но и целого арабского народа. Все, что осталось от племени Мусейлимы, укрылось в укрепленные замки, и одни за другими сдавались на капитуляцию, лишь бы сохранить жизнь. Таким образом и этот сильный народ подчинен был наконец исламу. Здесь опять встречаемся мы с обычным следствием арабского партикуляризма. С того самого момента, когда племя примыкает к мусульманам, оно тотчас же обращает без всякой задней мысли свое оружие против язычников, дело которых так недавно было их собственным. То же самое мы видели у тайитов. Долго медлили они присоединиться к асадам Тулейхи, а при Бузахе сражаются уже против них. Так разрастался прогрессивно успех войск победителей, умаляя до крайности шансы восстания. Конец сопротивления уже обрисовывался еще до сражения у «сада смерти»; Икриме удалось стать твердою ногою в Омане, жители которого, преданные интересам торговым, вели войну довольно вяло. Вместе с другими военачальниками покорял он на юге страну за страной, пока наконец не был завоеван также и Бахрейн — прибрежная полоса у Персидского залива. Легкому относительно завоеванию ее способствовало особенно племенное соперничество живших здесь во множестве персов вперемежку с арабскими племенами. Могучее племя Бену Бекр Ваиль, издавна враждующее с персидскими вассалами в самой Хире, а также и в Бахрейне, вскоре благодаря влиянию всеми уважаемого старейшины Мусанны из племени Шеибан соединилось с мусульманскими войсками. Этому обстоятельству главным образом обязаны мусульмане покорением страны почти до устьев Евфрата.