Читать «История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов» онлайн - страница 124

Набег был из легких и весьма прибыльный, но сопровождался перед самым концом двумя весьма неприятными эпизодами. Незадолго перед выступлением обратно возник спор из-за ничтожного повода между одним беглецом и «лицемером». Тот и другой позвали на помощь своих земляков; с большим трудом разняли спорящих, и мир был восстановлен благодаря вмешательству некоторых более благоразумных. Но при этом обе стороны обменялись ругательствами; особенно Абдулла Ибн Убай произнес такие угрозы, что Мухаммед не мог пропустить этого безнаказанно. Оскорбитель побоялся открытого разрыва, поэтому он стал отрекаться от своих собственных слов и старался придать им безобидное значение. Но добрые обоюдные отношения от этого нисколько не улучшились. В 63 суре встречаются резкие нарекания, которыми Мухаммед вскоре затем осыпал «лицемеров». Поводом к другой истории послужили домашние отношения пророка; она произвела неприятное впечатление, многим досадила и имела немаловажное влияние на позднейшее развитие ислама. Так как едва ли могла быть речь о какой-либо опасности во время похода, пророк взял с собой двух жен: Умм-Саламу и Айшу. Последняя всегда, с самого начала, была его любимицей. Едва достигши 14-летнего возраста, умела она своим веселым обхождением рассеивать тучи на челе стареющего, часто удрученного заботами пророка; и позднее эта неоспоримо рассудительная женщина сохранила свое влияние на мужа до конца его жизни. Раз вечером, на обратном пути, войско остановилось невдалеке от Медины; но еще до рассвета, ранее, чем ожидали, вдруг раздался приказ подыматься. Между тем Айша только что ушла искать ожерелье из южноарабских раковин, которое она потеряла незадолго перед тем, гуляя в окрестностях. Свою вещь она нашла, но когда вернулась, войска уже не было; ушел и верблюд, в замкнутом паланкине которого предполагали ее спящею. Ничего не оставалось ей более, как переждать на месте. Вскоре действительно проехал один отсталый, Сафван-Ибн-Аль-Му’аттал; он узнал ее, посадил к себе на верблюда и привез в Медину. Запоздалое появление супруги пророка вместе с молодым человеком обратило всеобщее внимание и подало повод к разного рода злостным сплетням. Мало-помалу некоторые из них дошли до Мухаммеда. Вскоре Айша заметила, к великой обиде, что пророк, отличавший ее прежде от других жен, всячески избегает ее и перестал наконец даже обращать на нее внимание. При продолжении таких отношений, когда оскорбительные пересуды стали доходить до нее, бедняжка заболела и стала наконец просить дозволения отправиться к отцу своему, Абу Бекру. Это было ей разрешено, но так как возвращение в отческий дом считалось обыкновенно знаком расторжения брака, злые языки заговорили еще громче, хором. Среди окружающих пророка возвысили голос не только злокозненные «лицемеры», но и сплетники обоего пола; особенно отличался этим придворный поэт Мухаммеда, Хассан-Ибн-Сабит. Пророк держал его возле себя для того, чтобы он отвечал за него на сатиры, распускаемый в Медине, Мекке и других местах, в соответственно задорном стиле. Это был человек даровитый, но бесхарактерный, нечто вроде официозного журналиста новейшего типа, но в самом дурном значении этого слова. Зло все росло и росло. Мухаммед был вынужден серьезно посоветоваться со своими приближенными. Мнения разделились. Алий с жаром посоветовал объявить расторжение брака с подозрительной супругой; другие были обратного мнения. В конце концов пророк счел нужным поверить в невинность своей жены. Но, чтобы раз навсегда прекратить разговоры, потребовалось вмешательство самого Бога. Посыпались откровения. Одно возвещало невинность Ай-ши, другое запрещало под страхом наказания сотней ударов бича касаться чести замужних женщин, если обвинитель не может подтвердить слов четырьмя свидетелями-очевидцами. Далее повелевалось женам пророка не выходить из дому, а потом предписывалось им и другим женам правоверных закрываться покрывалом в присутствии чужих и т. д. Новый закон против клеветников получал обратную силу; нескольких самых неисправимых болтунов подвергли наказанию, в числе их также и несчастного придворного поэта, вынесшего к тому же много неприятностей от Сафвана. Впрочем, за все это он был вознагражден богатым подарком.