Читать «Ставка на проигрыш (сборник)» онлайн - страница 191

Допрос продолжался почти пять часов. Трусливый, слабовольный Зарванцев, стараясь чистосердечным раскаянием облегчить свою участь, не щадил ни себя, ни других. Поначалу он долго, с ненужными подробностями рассказывал биографию, затем стал жаловаться, как дурно влиял на него живущий не по средствам дядя и как в конце концов он сам соблазнился «шальными заработками».

— Что больше давало дохода — спекуляция книгами или «протекции»? — спросила Маковкина.

— «Протекции» — дело сезонное, а на книгах Реваз зарабатывал круглый год, — угодливо ответил Зарванцев.

— Где Степнадзе брал книги?

— Больше четырех лет его снабжала дефицитными изданиями Холодова. По моим подсчетам, на книгах, присланных Саней, Реваз получил прибыли не меньше двадцати тысяч. Но это капля в море. У дяди много знакомых продавцов в Адлере, Ростове, Омске, в Ташкенте, в Алма-Ате… Да и здесь, в Новосибирске, во многих книжных магазинах ему оставляют дефицитные книги.

— Сами вы занимались книжной спекуляцией?

Зарванцев опустил глаза:

— Лишь старую Библию продал Деменскому за сто пятьдесят рублей, купив ее у Сипенятина за десятку.

Маковкина показала бланки наложенного платежа и корешки денежных переводов на «до востребования».

— Почему вы не получили деньги ни по одному наложенному платежу, а предпочитали получать вместо Степнадзе переводы на Главпочтамте, идущие за «протекции»? Там суммы были крупнее?..

— Нет. Наложенный платеж шел по моему адресу, и получать его надо было в почтовом отделении, где меня знают в лицо. Кроме того, каждую отправленную книгу Реваз держал на контроле, и, если бы я получил перевод, он заметил бы это. С деньгами за «протекции» было проще. Дядя ведь не знал, кто его отблагодарит, да и девушки, выдающие переводы на Главпочтамте, постоянно меняются, не запоминают клиентов.

— Многие из тех, кому обещали «протекцию», присылали деньги?

— Больше половины. В прошлом году, например, Реваз получил пятьдесят девять переводов.

— Все по пятьсот рублей?

— Кажется, два было по четыреста и пять или шесть по триста. Южане, как правило, слали по пятьсот.

— Сколько получили вместо Реваза Давидовича?

— Я только нынче начал получать.

Маковкина показала старый паспорт и водительское удостоверение Степнадзе:

— Но вот эти документы были у вас с весны прошлого года…

Зарванцев угодливо кивнул:

— Да, я унес их с дачи Реваза вместе с форменным пиджаком. Однако в прошлом году смелости не хватило.

Маковкина перевела разговор к происшествию с Холодовой. Альберт Евгеньевич, поминутно сбиваясь, подтвердил показания Сипенятина. Когда он замолчал, оставалось сделать лишь некоторые уточнения.

— Что Холодова хотела написать в своем заявлении прокурору? — перехватив ускользающий взгляд Зарванцева, спросила Маковкина.

Зарванцев низко наклонил голову:

— Я рассказал Сане, что знаю о ее прошлой сделке с Ревазом, и предложил отомстить старику. Саня побледнела, нашла лист бумаги, села за кухонный стол и начала что-то писать. Потом вдруг сказала: «Сейчас напишу прокурору всю правду о себе и добавлю, какую гадость вы предлагаете». Я выхватил у нее бумагу. Она переломила ручку и выскочила в комнату. Я — за ней. Тут ворвался Сипенятин…