Читать «Тайна декабриста» онлайн - страница 18

Егудин поместил в газетах объявление о продаже библиотеки. Охотников долго не находилось, потом прибыл представитель одного московского мецената, что-то прикидывал, рассчитывал и, наконец, не моргнув глазом, предложил очень скромную сумму. Егудин колебался. Чуяло его сердце, с какой целью хотели приобрести библиотеку: пустив ее с молотка в розницу, «меценат» мог выручить втрое.

Вот тогда и прикатил снова из-за океана господин Грабин, на сей раз в качестве официального лица — заведующего «славянским залом» библиотеки конгресса США — и принялся улещивать Егудина.

Геннадия Васильевича знали как человека в торговых делах прижимистого, оборотистого, но далеко ему было до этого высокообразованного хищника американской выучки! Грабин быстро раскусил мотивы и побуждения, двигавшие Егудиным, его слабые струны и искусно играл на них. Он то проливал бальзам на уязвленное купеческое самолюбие, с пафосом именуя его труды «титаническим культурным делом», то заставлял еще и еще раз переживать страх за судьбу своей библиотеки.

И это было далеко не все; у Грабина имелся в запасе еще один крупный козырь.

— Вы знаете, Геннадий Васильевич, что при крупных политических потрясениях (Грабив избегал прямого употребления слова «революция») в первую очередь бывают обречены на гибель культурные ценности? Но это — в худшем случае, В лучшем — вы рискуете лишиться своего собрания, не получив взамен ничего…

Знал, куда бил, ловкий провокатор! При этом доводе Егудин даже в лице изменился.

— Заверяю вас, Геннадий Васильевич, что в библиотеке конгресса ваше собрание ни в коем случае не будет разрознено, — завершил свою длинную речь Грабин. — Оно войдет в нее как единое, неделимое целое и составит украшение «славянского зала». На какой бы сумме мы с вами ни сошлись, все равно оно будет рассматриваться, как ваш личный дар американской нации. Можете быть уверены, что западное просвещение оценит его по достоинству…

И уговорил!

Заколоченное в ящики собрание Егудина погрузили в семь товарных вагонов, и покатилось оно без малейшей задержки через всю Сибирь, Европейскую Россию и Германию на причал в Антверпене. Там книги перегрузили на пароход… Егудин оставил себе часть рукописей да несколько сот книг, которыми особенно дорожил.

— И много американцы ему заплатили?

— Какое! — махнул рукой старик. — Задарма продал, вовсе задарма пятьдесят тысяч долларов. Ведь самому-то ему библиотека больше полмиллиона рублей стоила.

— А не помните ли вы, — спросил Максимов, — были в оставшихся рукописях бумаги декабристов?

— Были. На них Геннадий Васильевич совсем случайно наткнулся. Стал как-то разбирать ящик с книжным хламом, что я в Чите купил, потом кличет меня: «Гляди-ка, Яков, вот так находка!».

— Скажите, не было ли среди этих бумаг завещания декабриста Завалишина?

— Как? Завалишина? — старик, морщясь, напряженно пытался освежить что-то в памяти. Потом вздохнул: — Нет, не упомню.