Читать «Исцеление в жизни и смерти» онлайн - страница 68

На глубочайших стадиях прощения вы обнаружите, что нет никакого «другого», которого нужно было бы прощать, – лишь переживание общности. Единый ум, единое сердце, в котором все мы пребываем. Кроме того, как и в случае с безусловной любовью, не существует прощения, направленного на кого-то, существует прощение с кем-то.

Однажды, много лет тому назад, в очень сложный период моей жизни, я в одиночестве сидел у пруда в сосновом лесу, занимаясь медитацией на прощении; тогда практикующий внезапно исчез, и всё превратилось в прощение: прощением стали деревья, галька, пруд, саламандра, ползущая по моему ботинку. Мир стал всеприемлющей любовью. Тогда я услышал внутри себя голос – он прошептал, что меня простили за все мои прежние грехи. На что ум отвечал: «Но это невозможно, я совершил слишком много ошибок». Тогда сердце ответило: «Ты обрёл совершенное прощение, ты уже прощён. Если хочешь снова вернуться к своим ошибкам, дело твоё. Но с этого момента всё в твоём распоряжении». Как трудно было принять, впустить это невероятное прощение в своё сердце, и какое исцеление оно мне принесло!

Позвольте мне в качестве примера привести истории нескольких людей, для которых практика медитации на прощении стала искусным средством, ведущим к исцелению.

Чак был молодым человеком, который так сутулился, что, когда мы познакомились с ним, его тело формой напоминало знак вопроса. Он сгибался под тяжестью гигантского сопротивления и чувства вины. «У меня есть брат, у которого немного не в порядке с головой. Пару раз он наносил себе довольно серьёзные травмы. Он отрезал себе член, можете себе представить? Дважды он почти умирал от кровотечения. Уже много лет он время от времени лежит в психбольницах. Последний раз, когда он оттуда выписался, он переехал жить в район неподалеку от меня и звонил мне каждый день, рассказывая о том, как ужасна его жизнь. Каждый день где-то в течение часа я разговаривал с ним, но едва ли его боль была выносимой для кого-то из нас двоих – я не мог ничего сделать, кроме как находиться с ним рядом, наблюдая его ужасные мучения. Всё это было выше моих сил. Наконец я купил автоответчик, и как только от него поступали сообщения, прослушивал их. Иногда он звонил восемь, девять, десять раз за час, а я просто сидел у себя дома с бутылкой Jack Daniels, чувствуя себя ужасно виноватым из-за того, что не мог никак помочь ему, и напивался. Я не знал, что ещё можно сделать».

Впервые он познакомился с медитацией на прощении во время семинара и ощутил, что благодаря ей он может исцелиться. Он сказал, что ближе к завершению медитации по его телу прошла дрожь, когда он ощутил, с какой отчуждённостью относился к себе и другим людям. «Это груз гнева на самого себя, связанного с ощущением своей бесполезности и несоответствия ожиданиям».

Ему почти не потребовалось инструкций, чтобы начать заниматься ежедневной практикой прощения с целью «простить своего брата за сумасшествие и свою нетерпимость к собственной боли». По его словам, когда он стал налаживать связь со своей болью, а не отстраняться от неё, он стал осознавать с прощающей мягкостью, что путь духа – это путь творчества, он стал доверять себе и чувствовать потребности своей души. «Я никогда так себе не доверял. Я всегда относился к себе как к неприятному незнакомцу, поэтому, когда я начинаю прощать самого себя, мне легко становится увидеть себя как другого, страдающего человека; так понемногу возникает пространство, где есть место для прощения». В ходе дальнейшей практики медитации его тело стало постепенно выпрямляться. Когда переживание прощения обрело большую глубину, он увидел себя не как «другого», но как ум, страдающий ради обретения свободы, и тогда он стал отпускать прошлое. Шаг за шагом его способность благословлять свою боль и учиться у неё увеличивалась.