Читать «Исцеление в жизни и смерти» онлайн - страница 168

Так мы начинаем осознавать, что в случае гнева и других тяжёлых состояний существует третий путь. Вместо того чтобы подавлять эти чувства или выплёскивать их, мы можем разрешить им спокойно пребывать в поле внимания. Мы можем начать освобождать для них пространство, чувствовать их текстуру, их голос, их склонности. Мы начинаем изучать природу гнева как такового, когда больше не захвачены своим гневом. Да, чтобы дать пространство гневу, требуется мужество. Требуется принятие, которое, что весьма любопытно, диаметрально противоположно гневу. Гнев и страх являются сильными реакциями отвращения. Принятие – это доброжелательный отклик. Благодаря самому акту принятия гнева последний начинает растворяться, позволяя нам прикасаться к привязанности на всё более и более тонких уровнях. Принятие срывает с гнева маску и даёт вам возможность взглянуть ему прямо в лицо. Оно позволяет гневу возникать и проходить. Я видел, как у некоторых людей во время занятий медитацией одежда становилась насквозь мокрой от пота, когда они встречались с глубинной магмой своего бессильного гнева, просто пытаясь присутствовать в настоящем, вдох за вдохом, осознавая, что, если вынести этот подземный огонь на поверхность, он может осветить нам путь.

Когда мы замечаем, что гнев не является целостным и неделимым состоянием ума, и начинаем переживать процесс его развития – раздражение, которое резко переходит в сильное желание, из которого возникает чувство покинутости, нехватки, жалости к себе, праведности, гордости, агрессии, непонимания, которые снова переходят в жалость к себе и гордость, можно начать задаваться вопросом: «Какое из этих состояний является гневом?» Взаимодействуя с гневом, а не отстраняясь от него, мы замечаем, что на самом деле это чувство является процессом.

В ходе исследования раздражения мы замечаем присутствие определённых проявлений стресса, наполняющего ум/тело. Некоторые реагируют на стресс гневом, другие – страхом. Когда мы отчётливо видим каждое состояние, миг за мигом увлекающее за собой сознание, мы можем разорвать автоматическую цепь событий старого ума. Мы получаем возможность немного дольше пребывать в самом бытии, в пространстве, где разворачивается гнев, не увлекаясь содержимым этого состояния. Мы не впадаем в ошибочное отождествление с гневом, напротив, мы осознаём напряжённость, присутствующую в пространстве и пронизывающую нас. Гнев или страх – это неизбежные импульсы старого ума, которые, если за ними тщательно наблюдать, начинают утрачивают свою силу. Осознавая хорошо сцепленные и глубоко запечатленные звенья в этой цепи действий и реакций, мы понимаем, насколько естественно присутствие в нас гнева. Он столь же естественен, как скрытое раздражение, скрытое желание. Однако, когда мы понимаем естественность гнева, когда мы больше в изумлении не отшатываемся от него, мы видим, что каждый миг проявления гнева – это возможность для практики, для осознанности и милосердия. Так, понимая, что, возможно, мы будем злиться ещё тысячу раз, при следующем проявлении гнева мы отнесёмся к нему так, как Миларепа – к жестоким существам у входа в его пещеру; мы пригласим гнев войти, чтобы лучше с ним познакомиться. «Выпей чаю. Чувствуй себя как дома. Погрейся у огня». Тогда гнев может свободно пребывать в поле сознания. И мы, возможно, разозлимся уже не 10001 раз, но только 9999. Каждый раз, когда мы осознанно откликаемся на какое-то событие, а не реагируем на него импульсивно, мы облегчаем ношу, лежащую на наших плечах, и уменьшаем инерцию старого ума. Каждый раз, когда мы вступаем во взаимодействие с гневом, а не убегаем от него, он лишается своей магнетической силы. Он теряет свою соблазнительность, свой автоматический и навязчивый реактивный характер, который очень часто провоцирует на действия.