Читать «Исцеление в жизни и смерти» онлайн - страница 158

Тогда мы не сражаемся с умом, пребывая в рассеянности, и не боремся за то, чтобы сохранять сосредоточенность на дыхании, но, напротив, открываемся всему, что возникает, в самый миг его зарождения. Каждая секунда, внутри которой нечто зарождается и угасает, воспринимается из того, что пребывает за пределами рождения и смерти, – самим сознанием, которое расширяется миг за мигом.

Снова и снова возвращаясь к дыханию, чтобы вступить в настоящее – такое, каким оно является, мы созерцаем, как содержание ума пребывает в том, что бессмертно, избавлено от страдания, в самой целостности. Мы не путаем объекты внимания с самим вниманием. Мы исследуем всё, что возникает, в его естественной форме, с невозмутимым умом и открытым сердцем.

Когда мы неусыпно наблюдаем за дыханием в области ноздрей, за тончайшими движениями при вдохе и выдохе, за намерениями, шёпотом проносящимися на заднем плане, становится возможным различить малейшее движение в любой области ума/тела. Когда развивается безоценочное внимание, все предметы исследования становятся равноценными, каждый получает возможность полноценно проявиться и раствориться в невовлекающемся внимании.

Когда осознание протекающего процесса углубляется без цепляния за определённое представление или попыток ускорить исцеление, естественным образом возникает понимание и чувство благополучия. В милосердной мягкости, в готовности быть, ясно воспринимающей дыхание и без оценок позволяющей уму проявляться так, как он пожелает, мы исцеляемся на глубине, которая прежде была недоступной.

Тогда в тонком шёпоте ума мы распознаём намерение, предвосхищающее любое движение тела, любое действие в мире. Видя стремление почесаться, влекущее за собой собственно почёсывание, мы получаем возможность осознать те сигналы ума, которые стоят за каждым действием. Намерение, этот посредник между стремлением и непроизвольной деятельностью, становится явным в момент его зарождения – мы слышим, как оно готовится что-то произнести. Склонность к бессознательному реагированию разрушается в ясном свете отпускания и внимания, стремящегося только к настоящему.

Пробуждаясь от автоматизма своей жизни, от постоянных вспышек, направленных то внутрь, то вовне, ума в теле, ума в мире, возможно, мы даже уловим проблеск того, на что указывает традиция дзен своим парадоксальным вопросом «Каким было твоё лицо до рождения?»

Наблюдая за вечным становлением ума, пребывающего в этом пространстве постоянного бытия, мы разрушаем свою зависимость от ложного отождествления с собственным страданием и воспринимаем жизнь в момент её проявления, в бессмертной природе подлинной реальности.

19

Исцеление того, что препятствует исцелению

На пути исцеления проявляются различные качества, которые препятствуют и мешают вниманию и милосердию непосредственно взаимодействовать с областью травмы или болезни. Когда мы направляем внимание на своё страдание, оно наталкивается на глубинные склонности к привязанности, которые поддерживают боль и не позволяют исцелению или утешению соприкоснуться с ней. Эти препятствия подкрепляют неразрешённые проблемы, присутствующие в уме, омертвелые области тела, которые сформировались за долгие годы непроизвольного отстранения от неприятных вещей. Они усиливают ложную идентичность, которая заставляет нас совершать гневные выпады или раболепствовать из страха, заблуждение ума, которое преграждает путь к сердцу и ограничивает наше исцеление.