Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 274

— О негодяй!

Он заворочался на сене и погрозил кулаком в темноте. Потом опять затих.

Михале не обвинял в беде ни себя, ни дочь, причиной всего он считал Пологара. Кабы он хоть от насмешек его избавил, Михале бы того вовек не забыл. Имей он сердце, он никому ничего не сказал бы, даже Михале. Бедняга не подумал, что, возможно, и так все стало бы известно. Правда, дочь его не позвала бы, но он до смерти бы жил с этой надеждой. Так нет же! Пологар только и ожидал, когда можно будет ударить по самому больному месту. Каждая новая мысль свинцовой тяжестью ложилась на душу, он горько вздыхал. Он заскрежетал редкими зубами от слепой ненависти к Пологару. В черный осадок унижений, годами копившийся в его душе, капля за каплей добавлялся яд. Погоди же, негодяй! Он еще покажет Пологару, на что способен. Мысль о мщении, от которого он не отказался, доставляла ему наслаждение.

Михале сел, глаза устремились в темноту, точно неустанно искали там выхода. Как изумить Пологара, как заставить его плакать кровавыми слезами? Сколько страшных замыслов замелькало у него в голове! Среди них были такие злодейства, которые и во сне не приснятся, он содрогался от ужаса. Пламя пожара охватывало сараи и дом. Представляя себе это, Михале чуть ли не ослеп. Господи Иисусе! Нет, нет! Эту мысль он тут же отбросил. Вдруг он вспомнил о младшем сыне Пологара. Работать он не любил, занимался какими-то темными делишками, о которых, правда, знала половина села. И Михале кое-что знал. Он задумался, потом неожиданно его губы растянулись в злорадной усмешке.

— Погоди же, — прошипел он. — Погоди же, черт! Посмотрим!

Встал, ощупью отыскал шаткую лестницу и взобрался наверх. По доскам, которые были разбросаны на чердаке и пружинили под его тяжестью, Михале дополз до кучи сухого клевера у слухового окна. Примостившись в уголке на корточках, поднял пласты клевера, прощупал все до самого пола. Ничего! Поискал с другой стороны. Рука его вдруг успокоилась, он почувствовал удовлетворение, смешанное со страхом и волнением. Дрожащими пальцами ощупывал какие-то предметы, пачки табака, коробки сигарет, пакетики кофе… Да, здесь. Ему казалось, что он различает каждую вещь, ее форму и цвет. Одну пачку табаку он сунул в карман, потом снова спустился по лестнице и встал в дверях.

— Ну, теперь увидишь, — он стиснул зубы. — Я с тебя спесь собью. Посмотрим, хватит ли у тебя тогда смелости сказать, что я… Попробуй только…

Больше он не колебался и не боролся с искушением отказаться от родившейся вдруг и ставшей неотвязной мысли. Надо спешить. Дело не терпит. Сегодня же ночью, сейчас же! Темно, никто его не увидит. А то к утру он еще передумает. Он сам себе не доверял.