Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 161

Не успели они снять последние груши и убрать под крышу репу и капусту, как Марьянце пришлось лечь.

— Не могу больше, — сказала она. — Сходи за какой-нибудь женщиной.

— Прямо сейчас? — оторопело спросил Тоне; была полночь.

— Завтра может быть слишком поздно. Слишком поздно? Эти слова подхлестнули Ерама.

Он торопливо обулся и зашагал так стремительно, что тень его в лунной ночи скачками неслась за ним: казалось, она и вовсе оторвется от него. «Теперь вот я бегу, — перенеслась его мысль в прошлое, и сердце сжалось от раскаяния. — А когда умирала мать, я и не пошевельнулся». Он смотрел, как подковки его сапог высекают искры из камней на дороге, и думал: «Живому надо помогать, а мертвому уж не поможешь…» Он думал о жене, о ребенке, которого еще не было, и смутно представлял себе свою будущую жизнь.

Занятый своими мыслями и заботами, он не замечал зловещих теней, не боялся призраков, как когда-то. Возвращаясь через час тем же путем, он мчался саженными шагами и злился на женщину, которая семенила позади и, казалось, ничуть не спешила. Когда они добрались до дома, Тоне был весь в поту, и от волнения его знобило.

Как полоумный, он влетел в комнату и увидел жену, которая, стискивая зубы, хваталась за спинку кровати и выгибалась дугой, точно силилась подняться и взлететь вверх.

— Скорее! — крикнул Тоне женщине, неторопливо входившей в горницу.

— Погоди, дай дух перевести! — ответила та и села на лавку. — Да не бойся ты, не помрет она у тебя, еще поживете.

Марьянца родила дочь. Повитуха положила ее на печь. Тоне молча разглядывал старообразное, сморщенное личико. Через некоторое время женщина положила рядом с первой девочкой вторую.

— Две? — удивился Тоне и поглядел на жену.

Она улыбалась.

— Двух работниц тебе принесла, — ворковала повитуха. — А на следующий год бы — двоих работников, вот и довольно будет.

Тоне был рад. Он стоял у постели и смотрел в лицо жены, светившееся теплом и нежностью.

— Марьянца, если дело пойдет так… — сказал он.

— А что, неладно это?

— Да нет, — испугался он, — я ничего не говорю. Лишь бы ты была здорова.

Но Марьянца долго не выздоравливала. Не скоро она смогла встать. Тоне едва справлялся с работой. В доме и в хлеву воцарился беспорядок, присутствие чужих женщин тяжелым бременем ложилось на хозяйство.

Однажды Марьянца поднялась, но ненадолго. Она была еще очень слаба и с трудом дотащилась до хлева. Потом она снова слегла и пролежала два дня. До самой весны она часто прихварывала, румянец никак не хотел возвращаться на ее щеки. Лишь с первым теплом, начав полоть, она почувствовала себя лучше.

— Если работа тебе во вред, отдыхай, — говорил ей Тоне. В глубине души он был доволен, что жена взялась за дело, но из-за детей боялся, как бы она не умерла.

— Мне только на пользу, если я немного подвигаюсь, — отвечала она. — Теперь я окрепну. А знаешь, я уж боялась — что-то со мной будет…

Лето вернуло ей силы. Лицо у нее загорело, она трудилась с утра до вечера. Все же она чувствовала, что здоровье у нее не то, что прежде, но никому не говорила об этом.

14

Девочек, рождение которых стоило матери здоровья, нарекли при крещении Марией и Анной. Обе были здоровые, пухлые, пили молоко, возились в траве и росли не по дням, а по часам.