Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 118
Франце Бевк
— Спасибо, — поблагодарила Францка и поставила перед ним кофе.
— Хозяйка заругает, — отказался Продар.
Францка позвала хозяйку. Продар вскочил. От смущения он не знал, куда себя деть.
— Я очень довольна вашей дочерью, — сказала женщина. — Одно меня беспокоит, как бы она у нас замуж не вышла.
Продар растерянно улыбался, боясь сказать что-нибудь невпопад. Францка залилась румянцем.
Наконец Францка освободилась, и они вышли на улицу. Навстречу им попался молодой человек, вежливо поздоровавшийся с ними.
Продар и Францка походили по городу, потом пришли в парк и сели на скамью под деревьями.
— Кто это с нами поздоровался? — спросил Продар.
— Сватается ко мне, — ответила дочь.
— А ты его любишь? — Отец заглянул ей в глаза.
— Из господ он, — сказала она и через минуту добавила: — И не наш… Если он стыдится, что я словенка, то и любить меня не будет, думаю…
— Видишь, — сказал растроганный отец, — как ты здраво рассуждаешь. За тебя мне нечего бояться…
— А что у вас? — спросила Францка.
Она давно собиралась задать этот вопрос, зная, что отцу трудно начать самому.
— У нас… Плохо у нас…
Продар нашел человека, которому мог до конца излить душу. Он открыл перед ней все свои муки и дурные предчувствия, которые не поверял даже жене.
Дочь слушала его. В горле у нее стоял комок; еле сдерживая слезы, смотрела она на песок под ногами.
— Сегодня отдал ему дом, — закончил Продар дрогнувшим голосом. — Теперь уж я не хозяин. Не знаю, что с нами теперь будет.
Он едва не расплакался еще тогда, когда ставил крест на бумаге у нотариуса. Сейчас некого было стыдиться и он мог дать волю слезам. На душе его полегчало.
— Не плачьте, — сказала Францка. — Не плачьте! Люди смотрят.
— Да я не плачу. — Продар принужденно улыбнулся. — Не плачу, — повторил он, вытирая кулаком бежавшие по щекам слезы.
Вечером, успокоенный, он уехал домой и поздно ночью вошел в дом своего сына — уже не в свой дом.
27
В те дни мир быстро преображался. Но люди в заброшенном ущелье не думали об этом. В мрачные, почерневшие от сырости дома новости забредали редко и обычно тут же, если они не задевали кровных интересов, предавались забвению.
Однако и в этой глуши постепенно появлялись приметы новых веяний, как правило, пугавших население.
В Ровтах среди бела дня обокрали усадьбу. В ущелье убили и ограбили путника, а труп бросили возле потока.
Жителей, не привыкших к грабежам и разбоям, охватила паника. Они и прежде слышали о разных злодеяниях, но в их местах такого еще не случалось. Они боялись оставлять дома без присмотра, на ночь запирались и привязывали к дверям собак.
Любой чужак, проходивший по долине, вызывал подозрения. Если он пускался в разговоры, на него смотрели с недоверием и радовались, убеждаясь в его порядочности.
А чужие люди так и рыскали по долине, шарили по окрестным горам в поисках заработка, заглядывали во все долины и ущелья в надежде хоть что-нибудь урвать и выжать из этой земли…
Законы об охране лесов отчаянно попирались. Поток денег, хлынувших в страну, иссяк. Люди забыли о бережливости, вознаграждая себя за годы лишений. Если денег не хватало, продавали все, что можно было продать. Если в хлеву было пусто, шли в лес.