Читать «Юдаизм. Сахарна» онлайн - страница 416

Евреи действительно поторопились, вспылили, запутались и упали. Они слишком понадеялись на циничное средство, — скупку всей печати в Европе, скупку и обольщение и всей почти печати русской. Рассчитывая на это, они встали во весь рост и неосторожно распахнулись: и все в России увидели, а очень скоро и во всей Европе рассмотрят, черное тело и черную душу еврейства. Суть — в беспощадном эгоизме, в принесении всего решительно в жертву своему единственному, родовому, национальному «я». Требуя от нас: от немцев, от французов космополитизма и общечеловечества, они даже не едят одной пищи с нами, и это — не личное у них, а нацинальное: «национализм» и национальные статуты евреев, введя знаменитое отныне «кошерное мясо», строжайше запрещают всем «своим» даже есть из одной миски суп с христианами, брать мясо с одной сковородки с христианами, с этими «просвещенными» французами, с этими «республиканцами» французами и с «русскими братьями». Явно, что ни «просвещение» европейское, ни «республики» европейские, ни «родное русское братство» — им не нужны, и они в нем лавируют и скользят, но к нему не прилепляются. Говорим про массу, про ядро еврейское, не считая «промежуточных» и «переходных» форм. Да и в последних живет и не может не жить черный ото́леск слишком древнего духа. На самом донышке у самого образованного еврея лежит затаенное чувство: «Россия все-таки пройдет, а евреи останутся». Примеры Египта, Греции, Рима не могут не подействовать.

Перед нами, русскими, да и перед всею Европою раскрылись прямо национальные ужасы юдаизма, например, в этом знаменитом учении о «гоях». Мальчику и девочке уже 7, 8, 9, 10-ти лет родители внушают, раввин внушает, именем религии своей внушает, что русские и французы — все вообще «нечисты» до такой степени, что есть с ними из одной тарелки то же, что есть из одной плошки с собакой или кошкой; что европейцы — это даже не люди, а животные. Это — точные, запечатленные во всех рукописях и в бесчисленных печатных экземплярах Талмуда положения, параграфы, законы, принципы, моральные воззрения. От этого внушаемого им «религиею» воззрения не отречется ни один еврей; ни один не скажет: «Этого нет!» Никогда подобного чудовищного учения не знала ни одна религия в мире и ни одна нация в мире. О всем этом европейцы и раньше приблизительно знали, но знали как-то издали, глухо, неопределенно; евреи не рассказывали, а европейцы не любопытствовали. Вдруг это все разом раскрылось в процессе Бейлиса; а сотни газет в тысячах листков сообщили об этом всем миллионам русских. И что бы ни твердила закупленная, задобренная и обольщенная печать, русская и заграничная, у читателей есть и свой разум, и все понимают, что нации с такими чудовищными принципами совершенно не место среди европейцев, что насколько мы любим «историю» и «культуру», настолько не место среди нас этой типично антикультурной и типично антиисторической нации. Ибо в зерне истории и культуры лежит уважение человека к человеку и любовь человека к человеку. Здесь самые уставы жизни таковы: «Не ешь с европейцем» — это говорит глубоко и осязательно всякому, это говорит ему ежедневно, это говорит ему повсеместно. Европеец — поганец для тебя», и ты должен относиться к нему, как «к поганому существу», т.е., естественно, ты должен его презирать и ненавидеть. И это говорится еще детям 7-8 лет, говорится в каждой еврейской хижине. С каждым «кошерным куском» еврей проглатывает как бы «заговор» и «зарок» против русского; чтобы сказать все понятным языком — он проглатывает «погромную против русских прокламацию», но которая не просто прочитывается и бросается, а переваривается у него в желудке и с кровью входит в плоть и кости еврея, в кровь еврея, в мозг еврея. Тихая и вкрадчивая, именно ядовитая ненависть к русскому, к немцу, к французу, к англичанину, ко всем — вот что такое статут и догма и религия о «гоях», — о чем все знали только глухо и отдаленно, обще и смутно. Теперь все это ясно прочитали. Они и изгаживают все, к чему касаются, — всякий дом, куда входят, всякую семью, куда вкрадываются, всякую школу, куда их впускают; и прежде всего и яснее всего изгадили нашу когда-то здоровую, прекрасную, «натуральную» литературу своими смердящими «богоиска— тельствами», «богоборчествами», «богостроительствами», декадентства— ми, символизмами и всяким словесным маргарином и всяким мысленным онанизмом. «Гои» суть «гады» и «гадость у них все»: это такая связь догматов, которую разорвать невозможно. Но у нас-то многие догматы не исполняются, а у них с «не садись за один стол с европейцем» все привилось с детства и все с детства вошло в кровь и перешло у взрослого в привычку, в манеру, в единственный способ уметь жить и действовать среди европейцев. Они не умеют не портить того, что врожденно считают «нечистым» и «гадким»...