Читать «Выживший. Чистилище» онлайн - страница 177

— Вы и их арестовали? — без особого удивления спросил Ежов, поднимая взгляд на Берию.

— И их, и многих еще арестуем, всех тех, кто входил в твою шайку. Ни одна гадина не уйдет от заслуженного наказания.

Ежов промолчал, снова опустив голову. Ему было трудно разговаривать, кажется, сломали челюсть, да и не хотелось уже ничего говорить. Он понимал, что его ждет, раз уж они не только до него, но и до его заместителя Курского добрались, не говоря уже о Шапиро и Рыжовой. Выходит, грядет очередная чистка и, к сожалению, одним из первых зачистят именно его, наводившего ужас на весь СССР Николая Ивановича Ежова. Сам не раз подмахивал приговоры, ставившие расстрельную точку или лагерное многоточие в биографии человека, даже не зная его истории. Сколько их таких заждались его на том свете, чтобы посмотреть ему в глаза… Если он, тот свет, конечно, существует.

В глубине души Николай Иванович верил в Бога и загробное царство, эта вера пришла к нему еще в детстве. Тогда он, 11-летний подросток, с такими же сорванцами купался в речушке Шешупе, протекавшей в нескольких километрах от Мариямполе — городке, откуда совсем скоро Коле предстояло уехать к родственнику в Петербург учиться портняжному ремеслу. В тот день он решил удивить мальчишек, донырнув до дна, находившегося метрах в трех от поверхности, и в качестве доказательства достать оттуда речную мидию беззубку, которых в этих местах было в избытке и которые прекрасно жарились прямо в скорлупе, брошенные в костер. Впрочем, удивить не столько мальчишек, сколько соседскую девчонку, которая с ними увязалась и теперь сидела на пологом, поросшем травой берегу, выставив на всеобщее обозрение свои загорелые ноги.

Самый маленький из компании, Коля хотел казаться хотя бы самым смелым. Вот и нырнул, да так, что тесемкой от штанов зацепился за притаившуюся на дне корягу. Купались-то в те времена голышом или в портках с подвязками, тогда и не знали, особенно в глухой провинции, что такое трусы. Да и сейчас он их не носил, по привычке под галифе натягивая все те же рейтузы.

А в тот раз, оказавшись в трех метрах под водой, с только что подобранной на песчаном дне беззубкой, он никак не мог освободиться от внезапного подводного плена. Накатила паника, пальцы не слушались, тесемка, так странно завязавшаяся узлом, упорно не рвалась. А воздух из легких вдруг резко ушел, и ушные перепонки сдавило так, что голову будто сдавило железным обручем. Водная гладь находилась так близко, он видел размытое солнце сквозь призму воды, казалось, только протяни руку… Он держался из последних сил, но чувствовал, что еще десять-двадцать секунд — и уже ничто не сможет его удержать, и он вдохнет воду, которая хлынет ему в легкие.

Вот в тот момент и случилось то, что впоследствии он мог объяснить лишь вмешательством свыше, Коля и увидел свет. Причем не сверху, где просвечивало солнце, а шедший на него параллельно дну, словно к нему плыла какая-то светящаяся рыба. Но даже угасающим от недостатка кислорода сознанием он понимал, что таких рыб в этой речушке быть не может. Свет тем временем приближался, и вот он уже заполнил собою все пространство. А затем Коля почувствовал, что он свободен, ничто уже не удерживает его выталкиваемое наверх тело. Судорожно, по-лягушачьи, он принялся дергать руками и ногами, пытаясь пробиться наверх, к воздуху. Пробив головой пленку воды, сделал глубокий вдох, наполнивший его легкие живительным кислородом. И тут же, словно сквозь туман, услышал голос друга Петера: