Читать «Дочь Ленина. Взгляд на историю... (сборник)» онлайн - страница 175

РЕЖИССЕР. (Вдруг застенчиво улыбнулся.) Здесь не стоит. Это чистая, пионерская любовь тех далеких лет. Ну, в общем, понятно. Пробуем.

Девушка и Парень целуются.

РЕЖИССЕР. Это первый поцелуй. Первые поцелуи – неумелы, но безумны. Они только что раскрыли радость поцелуя, у них ничего нет, кроме этого, и поэтому они целуются – смертельно!

ФЕКИН. (Вбегая, торжественно). Федор Федорович, Великолепная вас ждет!

РЕЖИССЕР. (Сразу торопливо.) Иду!

БЛОНДИНКА. А как же я?!

РЕЖИССЕР. (Фекину) Мы тут немного поработали с лэди. Получилась милая вставочка между эпизодами. Это как бы модное видение. Мечта юных девушек будущей эпохи Гламура (Командует.) Она как бы «Блондинка из будущего». Греческий хор, приготовились к вздоху!

ОПЕРАТОР. От среднего до крупного!

РЕЖИССЕР. Начала движение… Пошел тексток!

БЛОНДИНКА. (Подойдя к рампе.) На мне бабушкин плащ от Альберто Феретти… Старое мамино платье от Версачи. (Протягивает руки). На правой руке кулон Картье – желтое золото, бриллианты. (Неожиданно распахивает платье.) А это трусики моего папы!

ТРУБАЧ. И по гречески ляпнули: «А-а-а-а!».

РЕЖИССЕР. (поучительно) А вот здесь как раз – оргазм по Станиславскому. (Блондинке.) Только нежнее возвышеннее. Ты как бы обнимаешь мир «Пусть всегда будет солнце!», «А это… трусики моего папы!».

ФЕКИН. Я где-то это видел.

РЕЖИССЕР. И я тоже! Талант… Он всегда возьмет свое… И чужое – тоже!

У всех – перерыв на обед.

ФЕКИН. (Режиссеру.) Поспешите в Комнату отдыха! Вы же знаете: Несравненная ждать не умеет.

Павильон № 2. Юпитеры потушены. Павильон почти опустел. Остались только Блондинка, джазисты и «целующаяся пара».

Девушка ест сосиски из целлофанового пакета. Парень, искоса наблюдая за ней, что-то рисует на листе бумаги.

ТРУБАЧ. Углубились в работу. (Раздавая листочки.) Это – листочки для импровизации. Начали учить импровизацию наизусть.

Трио «углубляется» в листочки.

ДЕВУШКА. (протягивая Парню сосиску.). Баварская!

ПАРЕНЬ. Спасибо. Но в час ночи я почему-то привык спать, а не есть.

ДЕВУШКА. А у меня, знаете, всегда аппетит, как у Ноздрева. А вы сейчас меня рисуете? (Ест.)

ПАРЕНЬ. – Нам бы познакомиться надо. Мы ведь с вами в некотором роде – «безумно целовались». У меня губы болят с непривычки.

ДЕВУШКА. У меня, хотите сказать, закаленные. Как кого увижу, так и целуюсь?

ПАРЕНЬ. Ладно… ладно (представляясь). Художник Петя Подрабатываю на ночных съемках…

ДЕВУШКА. А я – Аня. (Проглотила кусок.) Сосисочки как не бывало. (Напевая.) «Тира-рира, полюбила я жокея…»

ПЕТЯ. И как же вы очутились, Аня, на ночной съемке грешных поцелуйчиков?

АНЯ. (Засмеялась.) У моей бабушки наступает очень круглая дата… Я ей фартучек для кухни купила в подарок. Итальянский. Похвально? А потом вышла из магазина, разворачиваю фартучек, а он на улице совсем другого цвета. Бегу обратно: «Девушка, перемените!» А она: «У нас возврата нет!». Тогда я ее очень попросила, а она как заорет. И мне вдруг стало жутко. Представляете, у меня, последние деньги, я так прошу, а она орет! И тут я разревелась, бросила фартук на прилавок и убежала. Пусть ей будет плохо.