Читать «Ловцы душ. Исповедь» онлайн - страница 3

— С вами все в порядке?

— Со мной? — удивилась Нина Анисимовна. — Кажется — все. Что это было? Мне показалось или он стрелял из пистолета?

Она ощупала плечи и руки.

— Зачем вам понадобилось так рисковать?

— Кто же мог предположить такое? Думала, тип, что сверлил вас взглядом в маршрутке, хочет вас ограбить. Ну, знаете, как могло бы быть — стукнет по голове, отнимет сумочку. Вот и вышла из солидарности. Если будет свидетель, он не отважится…

Объяснение вышло сумбурным, но женщина, похоже, поняла.

— Спасибо, — сказала она и закусила губу.

Нина Анисимовна вдруг разглядела в тусклом свете фонаря, что рукав светлой куртки у нее на предплечье разорван и потемнел.

— Вы… вы ранены, — сказала она почему-то полушепотом.

— Я знаю. Где вы живете?

— На Черной речке.

Женщина достала из кармана деньги и протянула Нине Анисимовне:

— Я прошу вас, поезжайте на такси.

— Это ни к чему. Отсюда уже ходит мой трамвай…

— Нельзя. Только на такси. И чтобы к самому подъезду. Иначе — опасно.

— Вы шутите!

— Какие уж тут шутки…

Продолжать спор с человеком, истекающим кровью, показалось Нине Анисимовне безумием, а потому она лишь спросила:

— Вы сможете добраться до больницы?

— Не беспокойтесь обо мне, — через силу улыбнулась ей женщина. — Теперь со мной все будет в порядке.

— Скажите хотя бы, как вас зовут?

Женщина усмехнулась и помолчала, словно решая, стоит ли называть свое имя. А потом едва заметно махнула рукой и ответила:

— Марта.

— Знаете что, я оставлю вам свои координаты, — торопливо заговорила Нина Анисимовна и протянула визитку, которую Марта машинально положила в карман…

* * *

Распрощавшись с удивительной женщиной, Марта направилась в глубь сквера. Голова кружилась, рука горела, а от боли временами темнело в глазах. Она оглянулась на свой дом, где прожила последние пять лет. Сердце сжалось от тоски. Возвращаться туда нельзя…

Рука висела плетью и болела так, что хотелось выть. Дождавшись, пока женщина уедет, Марта заняла ее место у перекрестка.

Она нащупала в сумочке вторую связку ключей, поймала машину и долго торговалась с шофером, внимательно изучая его лицо. Парень попался жадный, но, слава богу, не из тех, с кем она сегодня не хотела бы больше встречаться. Только окончательно придя к такому выводу, Марта села в машину.

Квартира в Карельском переулке выглядела неуютно. Марта скинула куртку на пол. Скрипя зубами, стянула свитер. Изнывая от тошноты, которую у нее всегда вызывал вид крови, осмотрела руку. Заставила себя вспомнить все, что знала об огнестрельных ранениях. Марта смыла кровь, поражаясь, что все еще стоит на ногах, дрожащими руками наложила повязку. Отыскала в шкафу старую кофту, накинула на плечи, пытаясь унять приступ озноба, и села возле телефона. Нужно было успеть предупредить остальных…

* * *

Серый дом по набережной Смоленки имел дурную репутацию. Несмотря на чопорный дворянский фасад, в чреве своем он содержал скандальные коммуналки, откуда по округе расползались небритые мужчины и женщины с оплывшими лицами в поисках пустых бутылок. Расселение, бодро начатое два года назад, застопорилось из-за спора между риелторами и последними коммунальщиками, разорвавшими первоначальный договор и отказавшимися ехать в район Комендантского аэропорта дышать свежим воздухом лесов Юнтоловского заповедника, обещанным им агентством недвижимости. Одни ссылались на то, что туда «только самолетом летать», — новую станцию метро так и не построили. Другие, опомнившись после первой эйфории, вызванной тем, что смогут наконец выбраться из девятиметрового клоповника десятикомнатной коммуналки, впали во вторую и шантажировали теперь риелторов требованиями трехкомнатных квартир в историческом центре. Но, несмотря на то что оставшиеся строптивые коммунальщики были поголовно расчетливыми трезвенниками, репутация дома не стала лучше.