Читать «Двенадцать рассказов» онлайн - страница 88

Хозяин дома был так напуган, что спрятался на женской половине. Вот когда его от туда мы доставали, одна из его женушек и сунула нам эту пачку денег. Хозяина мы не тронули, но деньги Веня взял. Кто понимает опасности войны, тот понимает и выгоду от войны. Это был не первый такой «хлопок» за время моей службы. Если все брать, то хватило бы не только на шикарный дембель мне и Вене. Жаль, Пашка уже отстрелялся. Но и ему были положены дембельские подарки.

Тогда в районе кирпичного завода зажали взвод из первой роты и закидали химическими гранатами. Потом мы за этими гранатами гонялись несколько дней. Там Паша и получил свои две пули. Его уложили вместе с другими ранеными в дом. Спустя некоторое время в окно комнаты, где они лежали, попал гранатомет. Очнулся он только в БэТэРе, заваленный труппами. Тогда-то крыша у него и поехала. Его с трудом удалось уложить в палату в Арианском госпитале — он стал бояться закрытых помещений. Но, как раньше уже бывало с ним, отчаяние помогло ему. Последнее письмо он прислал из госпиталя. Пишет, что поправляется. Встречу мы назначили на следующее второе августа.

…К воротам дома, где мы организовали оборону и удачно контролировали почти весь проулок, подкатил БРДМ особиста бригады. Мы уже были знакомы с этим спортсменом. Пока нам везло. Веня предусмотрительно убрал «Фанту», фрукты, лепешки, которыми я возвращал его к жизни, и кинулся вниз строить остальных. Я остался у АГСа.

С майором была целая делегация — пять афганцев. Двоих я узнал сразу: вчера ночью мы тормознули во встречной засаде обычную нашу «Ниву». Она кралась с выключенными фарами по узкой улочке. Мы наблюдали за ней в ТВН бронетранспортера и ждали, когда она в нас упрется. В ней то и были эти двое, как потом оказалось: заместитель мера города и его телохранитель. Хотя второй был явно узбеком, — уж слишком по-русски он отмахивался от нас, пока не нарвался на приклад автомата. Кто были остальные в делегации, я не знал.

Если это разборки из-за вчерашнего, то все нормально. Я лично по команде доложил обо всем комбату, и без него им тут делать нечего. Ну, помяли мы обоих, так комендантский час был, и бои прямо в городе идут. Успокоившись, я слез с крыши во двор дома.

Если бы я что-то понимал в жизни, я бы догадался, что это судьба. У нее было лицо маленького, тщедушного афганца — мрачное и напряженное, и казалось, на этот раз добра от него не жди. Смысл происходящего проскользнул мимо моего внимания.

— Это он! Это он ограбил мой дом! — маленький афганец, один из тех трех, что приперлись с замом мэра, громко кричал, показывая майору на меня пальцем.

Вот он, «хлопок»! Я почувствовал себя гильзой, падающей после выстрела в горячую пыль.

Ребята хотели что-то сказать — перекрикивая друг друга, оттесняли майора с афганцами. И все-таки я видел, что все они как-то изменились, как будто вдруг разучились смеяться. Вокруг меня образовался круг. При этом я видел, как по Вениному лицу стекали струйки пота. Взгляд его был неподвижен, а тело сотрясала лихорадка. Он был в состоянии шока и никак не мог прийти в себя. Я не был мародером, просто обстоятельства сложились не в мою пользу. Здесь, на войне, мое чувство интернационального долга по своей силе было сопоставимо с любовью к Родине. С той лишь разницей, что афганца, которому я был почему-то что-то должен, хотелось убить! Тяжело было осознавать возможность быть убитым человеком, перед которым ты в неоплатном интернациональном долгу.